Бесконечность не предел (Трилогия о числонавте Прохоре Смирнове)

— А это уже издержки профессии, надо терпеть. Не беспокойся за него, там наверняка в засаде спецгруппа сидит. Мы навестим твоего двести двадцать второго «братика», убедимся, жив он или нет. Где ты был ещё?

— Где-то глубоко, там всё тряслось и трансформировалось…

— Про это ты говорил, где ещё?

— Нигде, я первый раз вышел… самостоятельно. Вас долго не было, я решил… потренироваться.

— Ну и как ощущения? Зарёкся на всю жизнь?

Прохор растянул губы (чужие губы, кстати) в подобие улыбки.

— Нет… это хороший урок.

— Правильное мироощущение, — одобрил сказанное Данимир. — Теперь поговорим о твоём возвращении. К сожалению, там, на Мбали, неспокойно, твой друг Даныбай почуял слежку. А он человек опытный, зря панику поднимать не станет.

Прохор почувствовал горечь во рту, глянул на пустую кружку.

— Ещё воды? — догадалась Варя, перехватив его взгляд.

— Чего-нибудь горяченького, если можно.

— Чай, кофе?

— Кофе.

— Сейчас принесу. — Варя птицей унеслась из спальни.

Прохор покосился на лежащую рядом женщину.

— Юстина, жена Прохора, — сказал Данимир. — Теперь понимаешь наше положение?

— Понимаю… что мне делать?

— Будем выкручиваться вместе. Даныбай позвонил своим друзьям-коллегам, двое из них согласились прилететь на Мбали, несмотря на то, что они бойцы спецназа. Вообще у вас там с этими делами проще, чем у нас, я имею в виду свободное перемещение через границы, покидание воинской части и так далее. Но это к лучшему, у нас будет группа. Сейчас мы пойдём вместе к вам, кстати, второй Саблин уже там, разберёмся с ситуацией и попытаемся вернуться без потерь в Белрось.

— Там Павлина…

— Я же сказал — вместе и без потерь. Ты теперь не простой формонавт, ты член нашей команды, так что твоя судьба неотделима от нашей. Владыки начали атаку на оставшихся в живых Прохоров Смирновых, и, очевидно, дошла очередь до тебя. Хорошо, что мы вышли на тебя раньше. Если бы не успели…

Перехватило дыхание. Всё-таки он не привык к экстриму, в каком виде тот бы ни выражался.

— Понял.

Варя принесла кофе.

— Сиди, пей, я сейчас приду. — Саблин направился к двери, доставая телефон, оглянулся, посмотрел на жену. — Дай ему одежду.

Варя достала из комода спортивный костюм, положила на кровать.

Саблины вышли.

Прохор подержал чашку с горячим кофе трясущимися пальцами, окончательно расслабляясь, и подумал, что интуиция его не подвела: он пришёл к друзьям.

Глава 3 Бездны

Из Нави нет дороги в Явь

Этого не могло быть!

Мир Без Форм и Качеств, Мир Нуля, Мир Нави, каким описывали его адепты философских учений, не должен был иметь каких-либо форм!

Но он эти формы имел!

Если только они не были порождением фантазий и воображения летящей сквозь него — сквозь Ничто и Хаос — четвёрки человеческих мыслеволь.

Прохор-11 уже приобрёл опыт погружения в Бездны и когда-то выходил в мире, сформированном умопомрачительным числом 12345678987654321, которое представляло собой результат умножения девятизначных репьюнитов: 111111111×111111111. Дмитрий Дмитриевич в свою очередь предупреждал, что миры Бездн могут быть абсолютно призрачными, виртуальными, эфемерными, зыбкими, недоступными восприятию, и Прохор проверил этот тезис. Мир-12345678987654321 действительно менялся чуть ли не ежесекундно, плыл и «дымился». Геометрически он представлял собой подобие «леса» — скопление разной формы и цвета колючек, игл, ветвей и лиан, к которым можно было применить термин «фракталы». Лес этот дышал — то увеличивался в размерах, то уменьшался, причём неравномерно: одно скопление колючек вырастало, соседнее, наоборот, сжималось. Человеку, никогда прежде не видавшему подобное поведение пейзажа, ориентироваться в нём было невозможно. Перетекание форм, мелькание движущихся объектов, метаморфозы диковинного ландшафта вызывали тошноту. Человеческое сознание долго воспринимать и удерживать в памяти постоянную формопляску не было приспособлено.

Однако в Нуль-мире, не содержащем никаких форм и осмысленных композиций, вообще нельзя было ориентироваться. Он и в самом деле являл собой ungrund — безосновность, к которой не могут быть применимы категории бытия и небытия, и в то же время — океан творческих потенций, строительный материал творений. «Ладья душ», ведомая мыслеволей Прохора-11, мчалась сквозь эту нематериальность — как пуля сквозь пустоту и мрак подземелья, и невольно на ум приходили слова ДД, что переход через Бездны доступен только мёртвому.

Но, во-первых, они ещё были живыми, хотя и потеряли плотную материальную оболочку.