Бесконечность не предел (Трилогия о числонавте Прохоре Смирнове)

Это и в самом деле был не пассажирский, а боевой вертолёт, новейший Ми-28Н, прозванный самими лётчиками «ночным охотником». Вооружённый с ног до головы, он мог поспорить в воздухе с иным самолётом, а уж с вертолётами других стран расправлялся играючи. В километре от наблюдавших за ним людей он крутанулся с лихим разворотом и выпустил ракету.

Через три секунды прилетел ослабленный расстоянием звук взрыва, над скалами вырос веер дыма.

— Кого он там увидел? — пробурчал Волков.

Саблин не ответил, о чём-то размышляя. Вскоре стало ясно, что он не размышлял, а беседовал с гостями, расположившимися в его голове: Саблиным-одиннадцатым и ДД. Это понял и Волков.

— Что советуют?

— Ваш вертолёт сюда просто не долетит.

Волков изменился в лице.

— Дьявольщина! Я не подумал.

— Можно попробовать сбить «вертушку». Ваш Харитоныч хорошо стреляет?

Губы Сергея Николаевича иронически изогнулись.

— Стрелок он от бога, как говорится, да винтарь против скорострельной пушки всё равно что матерное слово против кулака.

— Да хрен с ним, пусть покуражится, — сплюнул Роберт Салтанович. — Топливо выжрет и слиняет.

— А если он попадёт в ледяной купол нашей пещеры?

Царь Салтан хекнул, залезая пятернёй в волосы на затылке.

— Это тогда… кранты.

— Хотите идею? — сказал Прохор-999, взявший «напрокат» тело Прохора-2. — Вы ведь захватили Наумански, так?

— Короче.

— Надо нырнуть к нему в башку и сделать так, чтобы он отозвал своих бешеных псов. Он ведь здесь? Во втором превалитете?

— Психосоматика здесь, в Москве, сам он… в своём кабинете в двадцать втором числомире.

Саблин полузакрыл глаза, прислушиваясь к мыслеголосам гостей.

— Пришли к консенсусу. Дмитрий Дмитриевич возвращается в Москву, там его ждёт родной брат. Из него он прыгнет в тело «родственника» Наумански — главного редактора АНП — и попытается реанимировать самого Наумански, чтобы тот отдал приказ своим эмиссарам свернуть операцию в Ергаках.

— А если Наумански не согласится? — спросил Волков.

Саблин прислушался к ответу ДД.

— Он знает, чем его уговорить.

— Сколько на это понадобится времени?

— Не больше часа.

— Что ж, может быть, мы и дождёмся отбоя.

Вертолёт сделал ещё один заход, заработала пушка, но не близко, в километре.

Саблин махнул рукой.

— Идёмте, перераспределимся.

Вернулись в пещеру.

— Талгат, принимай пассажира.

Араб оглянулся, слегка вздрогнул, глаза его расширились на мгновение.

— Пока, друзья.

Талгат вздрогнул ещё раз, погладил висок пальцами.

— Он ушёл.

«Я тоже пойду, — сказал Саблин-11 Данияру. — Варя там с ума сходит. Если у нас всё тихо, я вернусь быстро».

«Беги».

Данимир исчез.

Слабый рокот винтов вертолёта, доносившийся сверху, усилился, с гулом лопнул ледяной купол, накрывающий пещеру. В трещине начали собираться капли воды.

— Только не это! — Саблин бросился к узкому лазу, по которому они вылезали на перевал. — Николаевич, Салтаныч, Варя, несите Устю и меркабу к выходу. Прохориил — за мной!

Выбрались наверх.

Вертолёт делал круги совсем близко, то и дело пролетая над языком ледника, часть которого и служила крышей для пещеры.

— Что будем делать, Данияр Тимофеевич? — прокричал Валентин едва слышно.

Саблин раздумывал недолго.

— Сейчас я его посажу!

— Помочь? — проговорил Прохор в ухо Саблину.

— Ты умеешь изменять форму объектов?

— Я единственный, кто это делает в глубоких превалитетах, — по-детски похвастался Прохор.

Саблин усмехнулся.

— Цезарь, я с вас балдею! Давай по счёту три: ты меняешь кабину, не трогая лётчиков, я — винты.

— Лётчиков заденет всё равно.

— Постарайся не задеть. Раз, два, три!

Практически невидимые трассы формопреобразования геометрии объектов сошлись на хищной боевой машине.

Результат не заставил себя долго ждать.

Кабина Ми-28, безупречного дизайна, многогранная, «полутораэтажная», бликующая бронестеклом блистера, превратилась в ещё более сложный многогранник, теряя при этом присущую вертолёту функциональность боевой машины. При этом и блистер потерял прозрачность, стал молочно- белым.

Главный винт вертолёта остался винтом, но его лопасти удлинились и превратились в плоские полосы металла. Винтокрылая машина сразу потеряла подъёмную силу и пошла вниз, закручиваясь по спирали из-за работающего исправно рулевого винта.

Со скрежетом вертолёт вонзился в ворота между скалами, исчез из виду. Наблюдавшие за ним люди ожидали взрыва, но его не было, издали прилетели удары, скрежет и громыхание камней.

— Аминь! — сказал Волков, явно потрясённый демонстрацией «колдовских» способностей Саблина и Прохора.

— Возвращаемся, выносим наших и меркабу, — не отреагировал на его слово Саблин.

Вернулись в пещеру, потолок которой продолжал оседать и трескаться, готовый рухнуть. Вынесли Устю, укрыли под косой стеной скалы. Меркаба не уместилась в расселине, и её пришлось оставить у выхода из лаза, ведущего из пещеры наружу.

— Что дальше? — спросил Пётр Фомич, вытирая потный лоб рукой; меркабу он обхаживал, как своё родное детище. Мастер до сих пор находился в шоке от того, что комплекс многогранников, представлявших собой модуль числоперехода, удалось запустить без подключения каких-либо источников энергии.