Бесконечность пустоты

– Ты издеваешься? Зачем тебе здесь палатка? И почему ты не додумался взять еды? Мне просто любопытно, честно, ты когда – нибудь бываешь нормальным разумным человеком?

– Но близнецы сказали, что здесь много живности, которую можно поймать даже руками и зажарить на костре.

Я почувствовала новый приступ злости теперь на Ангелов, за то, что они так откровенно пытались устроить гибель обоих сыновей Князя. Одного – от свинца в крови, а второго от собственной тупости и голода.

– Итон, – мой голос звучал так ласково и нежно, что Деринг даже подался вперед, будто собираясь обнять, – Где ты здесь, вот в этой мертвой полупустыне предполагал найти животных. Просто ради интереса. Тебе же сказали, что Пустошь, это ад атлантов. Сказали? Хорошо, ты совсем недавно во всей этой теме, но ответь, неужели у простых людей в их понятии ада фигурирует сочный бегающий кругами зайчик или хлебное дерево, с висящими на ветвях булками? Костёр могу допустить. Тот, на котором грешников коптят.

Деринг начал медленно краснеть, поняв, наконец, широту границ собственной наивности и глупости.

– Вот суки. – пробормотал он себе под нос.

Да неужели? Стоило так долго идти к этому пониманию. Я посмотрела на Джонатана. Его лицо выглядело уже не таким бледным и было даже, пожалуй, умиротворенным, словно ему снился приятный сон.

– Алиса, ты пойми, я ведь пошел на это ради тебя. – снова завел свою шарманку Деринг. – Это любовь. Настоящая. Я не могу поступить по-другому. Ты должна принадлежать мне. Понимаешь? Если залогом должен стать Княжеский трон, значит я займу место Владыки, чего бы мне это не стоило.

И вот хоть убейся об стену головой. Напичкали его всякой чушью, а он теперь словно заведенный, повторяет одно и то же.

– Итон, запомни, пожалуйста, я Джонатана люблю. И не за власть, не под воздействием какой-то загадочной силы. Я его просто люблю. Его. Не Наследника, не могущественного атланта, а Джонатана Уилсона. Того, с кем познакомилась в университете Малибу. Того, кто трепал мне нервы и устраивал всякие подлянки. Мое к нему отношение совершенно не пересекается с тем, что творится в этом мире.

– Очень, конечно, романтично, и я чрезвычайно тронут. Но, скажи мне пожалуйста, душа моя. Ты какого хера тут делаешь?!

Красавчик, за время моих душевных бесед с Дерингом окончательно пришел в себя, гораздо быстрее, кстати, чем я ожидала, и теперь, приподнявшись на локтях, прожигал меня злым, даже, пожалуй, бешеным взглядом.

– Я запретил тебе ходить за мной? Запретил?!

Я упорно молчала, в глубине души умирая от счастья. Если он чувствует себя настолько хорошо,что в состоянии выносить мне мозг, значит все самое страшное позади.

– Это что за женщина мне досталась? Она вообще способна слышать разумную человеческую речь? Мне что, придушить тебя здесь, по-тихому?

– Не получится. Свидетель. – я усмехнувшись, показала на Деринга, который, увидев очнувшегося Джонни, снова насупился, словно мышь на крупу.

– Эдельман! За каким ты поперлась сюда? А я думаю, чего это все ее родственницы прячутся от меня наперегонки. А оно вон оно что. Все знали, походу, какой Джонни осел. Да?

Я не стала спорить и что-то ему отвечать. На душе в этот момент было слишком светло и хорошо для привычных скандалов. Подошла к Джонни, нагнулась и крепко поцеловала в губы, наполняя этот поцелуй всей своей нежностью, своей тревогой за его жизнь, своим безумным влечение.

Когда Красавчик проникся настолько, что попытался взять инициативу на себя, отстранилась, глядя в его серые грозовые глаза.

– Дурачок ты, Джонатан Уилсон. Я люблю тебя. Неужели не ясно?

И тут произошло то, о чем, похоже, нас предупреждало золотое пятно. В одну секунду наступила ночь. Темнота такая, что хоть глаз коли. Но самое важное, в этой  кромешной тьме я чувствовала присутствие чего-то внушающего ужас и безграничный страх. Пальцами нащупала ладонь Джонатана и сжала  со всей силы, думая только о том, переживём ли мы эту ночь.

Девятнадцатая глава

"Знаешь, одна из самых серьезных потерь в битве – это потеря головы."

 Л.Кэрролл " Алиса в стране чудес"

"Смеркалось..." Эта фраза упорно вертелась у меня в голове. Почему-то в самых стрессовых ситуациях лезет подобная ерунда в голову. Хотя, какое  нахрен смеркалось. Темнота была, хоть глаз коли. Такая вязкая и тянучая, что я даже не видел стоящую рядом Принцессу. Только чувствовал её тонкие аристократические пальцы в своей ладони. Надо отдать должное, девчонка не принялась рыдать, не впала в панику, просто стояла рядом, плечо к плечу. Я снова вдруг подумал о том, что с такой женщиной можно, наверное, пройти весь путь до самого конца. Хотя наш конец теперь, ой, как не близок.