Бесконечные дни

Он ловко лавировал по переплетению дорожек, держа курс на хопперовский корпус. Я украдкой покосилась на него: лицо спокойно и расслаблено, на губах играет довольная улыбка. Характер у Тони был очень славный, и я ощущала исходящую от него энергию. Вампиры умеют чувствовать энергию людей и считывать эмоциональное состояние окружающих. В отличие от меня Тони в жизни никому не причинил зла, он не жил в беспрестанном страхе. Мне хотелось любой ценой защитить, уберечь его. Не успев даже понять, что происходит, я потянулась взять его за руку, но, спохватившись, тут же отдернула руку и сделала вид, будто ничего не случилось. На счастье, Тони ничего и не заметил.

Повсюду перед общежитиями, на лужайках и тропинках, ученики бросались друг к другу, вопя от восторга и фотографируя друг друга мобильными телефонами.

Тони протянул руку в мою сторону, нажимая указательным пальцем воображаемые кнопки.

— Бог ты мой! — вскричал он и театрально схватился за сердце. — Мне просто необходимо тебя сфотографировать, ведь я же не видел тебя добрых пять минут. Давай позируй!

Я подбоченилась правой рукой и улыбнулась. Тони опустил руку и скорчил гримасу.

— Могла бы встать как-нибудь и получше!

— А как? — спросила я, не совсем уверенная, какую именно позу можно считать приемлемой в этом столетии.

— Ну не знаю, выпяти бедро, что ли. Встань как проститутка.

— Э-э-э… а как стоят проститутки?

Тони выставил бедро в сторону и надул губы. Потом наставил невидимую камеру себе на лицо, как будто сам себя фотографировал.

— Вот так вот.

— Ничего смешнее не видела!

А это кое-что да значило.

Тони схватил меня за руку и потащил обратно на дорожку. Я не сопротивлялась и даже улыбнулась, когда его пальцы сжали мои. Но у его пальцев словно бы не было возраста. Мягкие, без мозолей, все в пятнах краски. Внезапно я осознала, что последним, кто держал меня вот так за руку, был Род. Я выпустила руку Тони.

— Я два месяца провела в Швейцарии! — кричала какая-то девушка неподалеку от нас, сжимая подругу в объятиях. — Ой, а ты теперь блондинка!

Мое сверхострое вампирское восприятие напоминало радиоприемник: ловило эмоции всех вокруг меня. И сколько же тут было всего разного: радость, тоска, стыд, волнение — я могла перечислить множество самых разных чувств.

Дорожка, по которой мы сейчас шли, вилась перед общежитием «Кварц». Не удержавшись, я бросила взгляд на окно Джастина. Там было темно, хотя само окно открыто нараспашку, а на подоконнике виднелась кофейная кружка.

Шагая рядом с Тони, я старательно наблюдала, как общаются между собой ученики. Уж коли мне предстоит стать одной из них, то и вести себя надо так же, как они. Они щеголяли в кольцах с драгоценными камнями, дорогих серебряных и золотых часах и прочих всевозможных украшениях. Многие девушки забирали волосы назад при помощи красивых заколок, похожих на черепашьи панцири. Надо бы и мне себе такую найти. Ой, совсем забыла! Тони же обещал научить меня водить машину! За новой работой и стараниями укротить руководства по пользованию всевозможными приборами я напрочь забыла поймать Тони на слове.

— Представляешь, я получила работу! — сообщила я, пока мы ждали в очереди учеников, собравшихся перед входом в корпус Хоппера.

— Это объясняет субботу. А то я приходил в «Исктель» с тобой повидаться, — откликнулся Тони. — А ты, верно, как раз работала. И где?

— В библиотеке.

— М-да, не свезло. Я работаю над ежегодным альбомом. Это все больше в мастерской, — сказал он.

— Ежегодный журнал? А это что такое? — спросила я.

Мы ступили в тень перед входом в Хопперовку. Собрав рассыпавшиеся по плечам волосы, я закрепила их черной заколкой.

— Не знаешь, что такое ежегодный альбом? — По взгляду Тони было совершенно ясно: просто невозможно не знать, что это такое. Однако почти сразу же лицо у него снова приняло обычное невозмутимое выражение. — Такой журнал, книжка, которая выходит в конце каждого школьного года. Мы весь год фотографируем и записываем, что происходит, а потом собираем все вместе. Ну, чтобы помнить. Помнить, что было.

— А ты, значит, фотографируешь?

Тони кивнул.

— И надо бы мне пофотографировать первое собрание. Все всегда надевают самое лучшее. Ужас как раздражает.

— Выходит, это твой лучший пояс с шипами? — шутливо спросила я.

Тони вытащил из кармана фотоаппарат — так быстро, что я даже не успела понять, что происходит. А потом в глаза мне ударила яркая вспышка. Я закричала во все горло, так сильно, что у меня гортань словно огнем обожгло. Крик вышел недолгим, однако вокруг все на меня так и уставились. Тони хохотал как ненормальный.

— Вay, — еле выговорил он. — Надо мне почаще тебя пугать.

— Ты что, совсем сдурел? Нельзя слепить людей — им же будет больно.

Тони положил руку мне на плечо.

— Лина, это всего-навсего фотоаппарат. Может, конечно, фальшивая камера тебе больше нравится, но и эта тебе вреда не причинит, обещаю.

Ладно, подумала я, ладно. Надо мне научиться себя контролировать.