Бесконечный поцелуй тьмы

Он держал Киру здесь с примитивным намерением защитить тайну его вида, но поскольку дни прошли, наибольшую угрозу Кира предоставляла не миру вампиров, а ему. Она заставила его чувствовать вещи, которые он не мог позволить себе чувствовать на этом этапе его жизни. Независимо от того как тяжело это было, для него это было время, чтобы устранить эту угрозу. У него не было никакого другого выбора, если он намеревался придерживаться курса, который он установил.

— Подойди, — сказал Менчерес, протягивая руку.

На лбу Киры залегли морщинки, но руку она взяла. Красивая темная леди,подумал он. Жаль, что я не должен это делать.

Он крепко обнял Киру прежде, чем она успела сделать очередной вздох.

Глава 8

У Киры перехватило дыхание, когда Менчерес приземлился с ней на стоянке. Он продолжал держать ее еще некоторое время, пока ее ноги не перестали дрожать, но сверкающие так близко огни больницы, дали ей силы двигаться.

— Почему мы не поехали? — спросила она, хотя ее сердце бешено стучало.

— Это заняло бы в три раза больше времени, — ответил Менчерес. — Даже больше, если бы мы попали в пробку.

Конечно, в небе пробок не бывает, подумала Кира, все еще ошеломленная недавним полетом. Менчерес полетел, взмыв в ночное небо прежде, чем она сообразила, что он делает. Способность вампиров летать с такой скоростью, что они превращаются в размытое пятно, было одновременно и волнующим и страшным. Она не думала, что сможет когда-либозабыть здания, проносящиеся мимо со скоростью молнии. Супермен и Лоис Лейн отдыхают.

Но Кира выкинула эти мысли из головы, как только вошла в ярко освещенную больницу. Где-то здесь, несколькими этажами выше, Тина боролась за свою жизнь с болезнь, не оставлявшую в живых. Санитар взглянул на нее с сочувствием, когда Кира прошла к гостевому входу.

— Вы как раз вовремя. Часы посещения заканчиваются через тридцать минут.

Кира бросила благодарный взгляд на Менчереса, хотя тот даже не смотрел на нее. Если бы они взяли машину вместо полета, она бы не успела.

— В отделение интенсивной терапии допускаются только члены семьи. Он член семьи? — спросила дежурная медсестра.

— Да, — сразу ответила Кира. Она не собиралась отплатить за доброту Менчереса, доставившего ее сюда, заставив его ждать здесь.

Медсестра с сомнением посмотрел на Менчереса. И Кира не могла ее винить. Не было ничего общего между ней, с ее светло-каштановыми волосами и светлыми глазами и Менчересом, с его арабскими чертами лица и иссиня черными волосами.

— Водительские права, пожалуйста, — попросила медсестра.

Он наклонился через стойку, а зелень мелькнула в его глазах так быстро, что Кира бы и не увидела, если бы моргнула.

— Вы видели. А теперь, разрешите пройти, — проговорил Менчерес гладким, тихим голосом.

Дежурная передала ему карточку посетителя с застывшей улыбкой на лице, даже не написав там имени. Менчерес взял ее и обратился к Кире.

— Пойдем.

Кира взглянула на служащую, которая все еще улыбалась с замороженным видом, прежде чем последовать за Менчересом к лифту. Как только они, наконец, были внутри, она обрела голос.

— Вот таклегко можно контролировать умы людей принормальных обстоятельствах? Молниеносный взгляд со вспышкой зелени?

Менчерес искоса посмотрел на нее. — Теперь ты можешь оценить редкость своего дара к сопротивлению моим способностям.

— Потому что ты дал мне свою кровь, — пробормотала Кира задумчиво, глядя на огни этажей проносящихся мимо лифта. — И, возможно, еще мое упрямство, — добавила она с кривой улыбкой.

Менчерес, казалось, почти вздохнул.

— Возможна еще одна причина. Очень небольшой процент людей имеют естественный иммунитет к вампирскому контролю разума. В своей жизни я встречал только несколько десятков человек с подобной особенностью, но есть те, кто имеет генетическую мутацию, которая предотвращает…

— Ты никогдане говорил мне этого раньше, — прервала его Кира, страх наполнил ее. — Ты знал, все это время, что возможно не только наличие твоей крови в моем теле мешает стереть память?

Болезненный страх бурлил в ней. Неужели Менчерес хочет сказать, что никогда не отпустит ее?

Двери лифта разошлись, открывая пост медсестры у отделения интенсивной терапии. Менчерес ничего не ответил на изобличающий выпад Киры.

Но она уже не могла об этом говорить. У нее было всего полчаса, чтобы увидеть сестру и это было куда важнее, чем ее страх перед откровением Менчереса. Кира пробегала глазами по дверям, пока не нашла ту, на которой красовалось имя Тины Грасилинг. Тогда она показала пропуск медсестре, прежде чем войти в палату сестры, даже не взглянув, следует ли за ней Менчерес.