Бесконечный поцелуй тьмы

— Ничего больше не говори, — зарычал Менчерес. Раджедеф мог лишь наложить на него непомерно высокие денежные взыскания и навредить его позиции с Советом Хранителей, но Кира была гораздо более уязвима для приговора Хранителя.

— Я не собираюсь стоять здесь и позволять обвинять тебя за мои действия, — пробормотала Кира.

— Не…, - начал Менчерес.

— Молчать! — взревел Радж, вся его притворная сердечность исчезла. — Я есть Закон, и если ты не решишь сделать обвинения против себя еще более тяжкими, Менкаур, ты не станешь больше ее прерывать.

Безысходность окатила его. Если он своей силой заставит Киру молчать, он проявит прямое неповиновение приказу Хранителя — при свидетелях. Раджедеф бесчисленные века ждал, когда Менчерес сделает такую ошибку. Если он скажет хоть что-нибудь сейчас, платить за это будут его соправитель и его народ, а не только он один.

— Я не видела Менчереса уже неделю, — продолжила Кира, ее челюсть сомкнулась в упрямую линию. — Он не знал, что я здесь. Я частный детектив, и я узнала Дженнифер из одного из файлов с делом у меня на работе. Она явно находилась здесь не по собственной воле, поэтому я предложила помочь ей сбежать. И да, я сказала ей, что вооружена. Менчерес оказался вовлечен в это, только когда Факел поймал меня и позвонил ему.

— Примерно то же, что знаю и я, — пробормотал Факел. Патчи и Призрак согласно пробурчали.

Радж выглядел разочарованным, но Менчерес с трудом сдерживался, чтобы не взреветь от боли. Кира понятия не имела, что она только что сделала. — Как только Менкаур узнал о твоих действиях, он не сделал ничего, чтобы объявить тебе выговор? — скептически спросил Радж. — Это равносильно признанию твоих действий законными.

— До этого мы еще не дошли. Я уверена, что Менчерес очень зол на меня. — С этими словами Кира посмотрела на него, не видя ловушку, которую только что для себя вырыла. — Но ты появился здесь сразу же после него, так что у него не было шанса успеть сделать что-нибудь по этому поводу.

Радж издал разочарованный вздох.

— Очень хорошо, Менкаур, твой человек снял с тебя обвинения. Ты сам ее убьешь, или это сделать мне?

Глава 14

Менчерес словно оказался в ужасном сне, услышав, как Кира ставит крест на своей судьбе. В течение нескольких бесконечно долгих мгновений он почти видел, как она умирает у него на глазах: небрежным движением руки Радж ломает ей шею. Или разрывает яремную вену, заставляя Киру захлебываться собственной кровью, льющейся из горла. Что он будет чувствовать, глядя, как она умирает? Вернет ли это его нежелание, жить, которое он чувствовал до того, как встретил ее, заставит ли снова увидеть надвигающуюся тьму в своем будущем, как нечто желанное.

Если бы Радж был кем-то другим, Менчерес мог бы убить его. Он мог бы разорвать каждого вампира в комнате и уничтожить все следы. Он мог бы разрушить это здание подчистую, так что даже если его действия записывались на камеру, они никогда не навредят ни ему, ни Кире. Все это он мог бы сделать, если бы напротив него не ухмылялся Страж Закона.

— О, мой старый друг, полагаю, я наконец пробил этот твой непроницаемый саркофаг, — с удовлетворением произнес Радж. — Эта особа что-то значит для тебя, не так ли? Как забавно.

Медленно зарождающаяся ярость начала змеиться по нему, пульсируя под кожей, стремясь освободиться, дать себе волю. Ты все еще можешь убить их всех, шептала она. Подозрение падет на него, но если он не оставит тел в качестве доказательства, Менчерес еще сможет избежать наказания от оставшихся Хранителей, которые непременно посыплются на него и Кости. Дай мне свободу, дразнящим шепотом настаивала ярость. Ты так долго держал меня на цепи …

— Эй, чувак, я не хотел, чтобы все к этому пришло, — сказал Факел, бросая нервные взгляды то на Раджа, то на Менчереса. — Если он скажет, что будет держать ее подальше от меня и моей собственности, для меня этого будет достаточно …

— Но не достаточно для меня, — огрызнулся Радж. — Вы подали официальную жалобу на Менчереса за попытку хищения собственности, сообщив мне о том, что сегодня вечером совершил его человек. Если у вас не было желания этого делать, надо было помалкивать.

— Я не знал, что сказать вам — то же, что подать жалобу, — пробормотал Факел.

Радж холодно улыбнулся.

— Незнание закона не освобождает от ответственности. Единственная общность вампиров и людей. Тем не менее, вампирам не позволено свободно красть друг у друга, как это делают люди, и уж тем более я не буду милосерден к человеку, укравшему у вампира. Мой вердикт — смерть, так что, Менкаур, спрашиваю еще раз: приведешь ли смертный приговор в исполнение ты, или это сделать мне?

— Он похитил подростка и заставил работать на него стриптизершей, — спокойно произнесла Кира, несмотря на устрашающую бледность своего лица. — Это для вас не преступление, однако за попытку освободить и отстоять достоинство девушки мне выносят смертный приговор? Вам должно быть стыдно называть себя хранителем любого закона.