Бесконечный тупик

Чувство, напрочь отсутствующее в русском, – чувство органической, естественной наглости. У нашего наглеца всегда неосознанное чувство: «Батюшки, да что ж это деется. Что ж меня никто не осадит!» Отсюда, из-за этой внутренней неустойчивости, американская схема – «из чистильщиков сапог – в миллионеры» по– русски всегда аккуратно закругляется на конце – «а из миллионеров – в чистильщики сапог». Однажды знакомому попалась на глаза немецкая книга «Юмор народов мира». Русский юмор там был представлен «Сказкой о рыбаке и рыбке». Знакомый долго хохотал: как! из богатейшей сокровищницы русского юмора немецкие филистеры выбрали какую-то детскую сказку! А я потом подумал: э-э, немцы-то не дураки! Очень русская сказочка! (133) Хотим СВЯТУЮ Русь…

Ничего не сказала рыбка,

Лишь хвостом по воде плеснула…

27

Примечание к №8

Начиная с реформ Петра I шло гниение верхов, к началу революции переродившихся даже в этническом отношении.

Об этом хорошо сказано в дневнике Суворина:

«У нас нет правящих классов. Придворные даже не аристократия, а что-то мелкое, какой-то сброд. Аристократия была только при старых царях, при Алексее Михайловиче, этом удивительном необыкновенном цельном человеке, который собственно заложил новую Россию. Пётр начал набирать иностранцев, разных проходимцев, португальских шутов, со всего света являлась разная дрянь и накипь и владела Россией. При императрицах пошли в ход певчие, хорошие жеребцы для них, при Александре I – опять Нессельроде, Каподистрия, маркизы де-Траверсе, все нерусские, для которых Россия мало значила. Даже плохой русский лучше иностранца. Иностранцы деморализуют русских уже тем, что последние считают себя приниженными, рабами и теряют чувство собственного достоинства».

И ещё:

«Рабы одинакового происхождения с господами, а иногда и высшего. Крестьяне славянского происхождения, а господа – татарского, черемисского, мордовского, не говоря уже о немцах».

28

Примечание к №24

Я чувствую себя клоуном.

Можно сохранить достоинство и чинно сидеть в душной, полутёмной прихожей-канцелярии. Но можно потерять достоинство (33) и пройти в широкие светлые комнаты, потом в залы, анфилады залов (35). Чем больше теряется достоинство и чем больше расползается моё «я», тем ближе к истине, тем ощутимей её притяжение, её истекающий в реальность центр. Истина выше всего. Истина по-русски – это потеря достоинства. При объективизме всё будет хорошо, но истина будет элементарная, дубоватая и, во-вторых, не будет меня.

Я мог бы не писать про «гениальность», мог бы и мыслить стройно и рационально. Но в результате получилась бы примитивная «фёдоровщина» (45). Полезла бы такая чертовщина, что все бы за голову схватились, – оживление мёртвых и тому подобная ахинея.

29

Примечание к №8

Весь ХIX век Россия испуганно шарахалась от социализма, а её пичкали масонской (вот словечко и проскочило)

Я несколько раз видел, как люди были раздавлены масонской идеей. С полунамеков их годами вынашиваемое мировоззрение летело в тартарары. И у 20-ти, и у 60-тилетних. Как будто ждал человек, что ему это скажут.

Однако, думаю, как сильно пошло. Это-то и есть ГЛАВНОЕ подтверждение. Вдруг такое открытое, радостное принятие…

Да даже ИЗ НИЧЕГО «умному человеку» (в том смысле, в каком это словосочетание Смердяков употреблял) тут большие дела делать можно. (34) Да это такой рычаг!

Я говорю: «Спорьте. Нельзя же себя так не уважать. Это же крах, вы понимаете, крах всего вашего взгляда на мир. Нет, скажите, что вы это специально, „чтобы не связываться“. Видите – перед вами психопат – и „не связываетесь"“. Как током ударяло: „Что вы!!! Отец-благодетель, глаза, глаза открыли! Только теперь вижу, как складывается всё“. – „Но где же факты? Я же ничего не доказал. „Доказал“ как Гоголь в „Женитьбе“ („Возьмите же Ивана Кузьмича. – Отчего же? – Ясно отчего. Иван Кузьмич человек… просто человек, а другие – дрянь“).“ – (Растерянность.) „Я это, про масонов-то… пошутил.“ Но на лету радостно подхватывается: „Да, конечно, конечно, „дети – цветы жизни“. Конечно, хе-хе, шутка. (Сам улыбается понимающе.) Шутка. Как это я раньше не догадался“. И шёпотом: „Вы понимаете, всё это останется между нами, можете не сомневаться“. И опять громко: „Шутка, шутка…“