Бескровная охота

– Да какое там вместе! Мы же сразу разделились. Человек десять девчонок сразу стали его свитой, и он объявил их своими любимыми женами. Остальных он называл стадом. Вечерами он начинал охотиться за стадом. Ловил кого-то и насиловал. А любимые жены помогали держать. Постепенно он опустился. Стал много пить и с каждым днем все больше. У него выросла черная борода и длинные ногти. Он не мылся и вонял. Его любимые жены от него не отставали, все как одна. Он становился злее и злее. А три дня назад он убил первую из нас, которая не хотела ему покориться. Ударил по голове и убил. Вчера, кажется, убил еще двоих. Одну случайно, а вторую за что-то наказывал. Но я точно не знаю, меня там не было. Теперь мы прячемся. Вот и все. Таких как я осталось лишь трое или четверо, я точно не знаю.

– А все остальные?

– Все, кто с ним переспал, стали его женами. Они копировали его привычки, они стали такими же злыми и пьяными. Очень хорошо, что у него нет оружия. Он все время его искал, говорил, что здесь, на станции, оружия на самом деле полно, только надо его найти и что-то открыть. А у тебя есть оружие. Только я все равно не стану твоей женой.

– Все ясно, – сказал Алекс, – но дело не в нем. Он совсем не такой зверь, каким кажется.

– Ты его не знаешь.

– Он тут не при чем. Дело в елочках.

– Что?

– Объясняю по простому. Елочки излучают такие волны, которые портят человеческие мозги. Видишь на мне шлем? – это защита от них. Вы становитесь тупыми и злыми, а потом умираете. Но вы не виноваты, виноваты елочки. Если их вырубить, сразу станет легче.

Девушка задумалась.

– Неправда, – сказала она, – я ведь не стала такой, как они. И многие сопротивлялись. До самой смерти.

– Это потому, что ты еще девушка, – объяснил Алекс, – излучение елочек не действует на невинных девушек. Всех остальных оно постепенно сводит с ума и убивает.

– Но их так много, что мы их не вырубим.

– Это и не надо, – сказал Алекс, – то есть, конечно, не помешает. Но есть и другая проблема, поважнее.

– Ничего не может быть поважнее.

– Может. Такие же елочки растут и на Земле.

Она помолчала, обдумывая новость.

– И много? – спросила она, наконец.

– Больше некуда. Поэтому я здесь.

Когда дело было сделано, Ася и Охотник вышли из хранилища. Как ни странно, у входа их никто не ждал.

– Что-то случилось, – сказал Охотник. – Они должны были напасть на нас здесь.

Голубоватый фонарь все так же тускло светил, подвешенный на палку. О недавней битве напоминали лишь обгорелые куски, похожие на старую древесную кору. Охотник сел на песок и обхватил голову руками.

– Со мной непорядок, – сказал он, – меня слишком клонит в сон. Я ничего не могу с этим сделать. Это все тот комар.

– Может быть, ты просто устал.

– Я не просто устал, – возразил он. – Я еще способен отличить усталость от яда. Мой ч ас пробил.

– Не преувеличивай.

– Я не преувеличиваю. Охотник знает, когда приходит его смерть. Я хочу тебе сказать несколько слов на прощание. Помни меня. Я не знаю, что ждет нас там, в пучине смерти, но знаю, что когда я буду там, мне будет приятно знать, или хотя бы верить, что ты здесь помнишь меня. Пообещай, что будешь помнить. Потом ты сможешь забыть об этом обещании, если хочешь.

– Я буду помнить, – тихо сказала она.

– Спасибо. Я уже готовлюсь к великому пути. Напрасно многие думают, что там ничего нет. Смерть – это не исчезновение, смерть – это путешествие. Много зависит от того, как мы умираем. Охотник умирает спокойно. Однажды в животе одной матери сидели два нерожденных ребенка-близнеца. И вот один из них сказал другому: «Слушай, передо мной лежит путь в ту страну, откуда никто не возвращается. Туда попадают все, но никто не приходит оттуда. Я не знаю, что там, но думаю, что там небытие. Поэтому помни обо мне, пока ты жив.» Они заплакали и расстались. А потом тот, который говорил, родился первым. Второй родился через несколько минут. Но они никогда не вспомнили того разговора, который был у них до рождения. Вот что говорит о смерти последняя притча охотников.

Еще несколько минут Охотник сидел, глядя вниз, потом повалился на бок. Его глаза закрылись. Ася попробовала нащупать его пульс, но пульса не было. Не было и дыхания. Огромное тело прекратило жить. Еще минут через двадцать иди двадцать пять погас синий фонарь. Она осталась в темноте.

Выхода не было. Конечно, в физическом плане выход был. Где-то километрах в восьми от того места, где она сидела, имелась шахта с подъемником. Но не было никакой возможности эту шахту отыскать. Она решила сидеть здесь, у тела, пока не почувствует голод, а затем идти куда-нибудь, наугад. Но в этом огромном лесу она, скорее всего, будет ходить кругами до тех пор, пока не умрет. Ну что же, пора и ей готовиться к великому путешествию. Стоит принять это спокойно.