Бескрылая птица (СИ)

Этого знатного мужа нельзя прозвали «самым желанным женихом Англии», ведь его отличали не только богатство и титул, но настоящая, немного суровая мужская красота. Герцог обладал волнистыми белыми волосами, ниспадающими на его плечи, красивыми голубыми глазами, немного холодными, но в данный момент сверкающими восхищением красотой своей партнерши, высоким ростом, широкими плечами и спокойным ровным характером. В свои тридцать два года он уже побывал на поле битвы, был ранен и отправлен обратно в Англию, и напоминанием об этом ранении был бледный шрам, спускающийся по щеке от уголка его правого глаза до линии рта. Этот шрам не только не смущал герцога, но и тот носил его с гордостью, никогда не пряча под своими довольно длинными волосами. И не только он считал этот шрам достойным внимания: все незамужние юные девушки восхищались им, а мужчины с уважением думали о его военных подвигах. «Шрамы лишь украшают мужчину» — говорили все. Это физическое отличие делало облик его обладателя немного строгим, и все же многие дамы готовы были отдать все, что имели, за возможность провести по этому бледному шраму кончиками пальцев. Да, этот мужчина обладал всем, что так привлекает женщин, но обзаводиться супругой герцог не спешил. Ему были известны слухи о том, что его прочат в мужья мисс Бэкли, а также мадемуазель де Круа, однако он не опровергал их, а лишь посмеивался над ними. Правда была в том, что он совсем не был озадачен поисками невесты: его весьма устраивало положение холостяка. К тому же он был молод и полон любви к свободе. Когда ему было двадцать лет, несчастный случай унес из жизни его любящих родителей, и с тех пор он, будучи единственным ребенком несколько скучал, однако держался подальше от алчных родственников. Но он совершенно не отличался алчностью или чопорностью: герцог был внимателен к дорогим его сердцу людям и животным, щедро одаривал их подарками, не злоупотреблял алкоголем и не пользовался услугами продажных женщин, не имел любовниц и содержанок, а также на его совести не было ни единого внебрачного ребенка.

Именно этот богатый достойными качествами джентльмен пригласил на танец Вивиан. Эта ярковолосая красавица заинтриговала его еще в тот день, когда они так неловко столкнулись на шумной улице, и он достаточно часто возвращался мыслями к той встрече. Однако эта девушка больше не встречалась на его пути, и он решил, что она, должно быть, пребывала в Лондоне лишь с коротким визитом. Но каково было его удивление, когда он увидел ту девушку с волосами цвета яростного огня в особняке леди Мальборо!

«— Слава Бог! Вы здесь! — воскликнула леди Мальборо, увидев, как герцог Найтингейл неторопливым шагом направлялся к дверям бального зала. — Постойте! Нам нужна ваша помощь!

Герцог остановился, обернулся на зовущий его голос, и на его губах невольно заиграла улыбка: под руку с хозяйкой особняка шла его таинственная прекрасная незнакомка.

Когда дамы подошли к герцогу, и обе стороны принесли друг другу приветствия, леди Мальборо с мольбой в глазах попросила его ввести в бальный зал мисс Коуэлл, на что он незамедлительно ответил согласием. И, когда Вивиан осторожно положила свою ладонь на его локоть, он подумал, что не зря отложил важные дела на завтра и приехал на этот бал.

— Надеюсь, мадемуазель де Круа не взревнует вас! Ведь всему свету известно о том, что вы имели ужин с ней и ее родителями, — со смешком сказала леди Мальборо герцогу, на что тот саркастически улыбнулся и равнодушным тоном ответил:

— Моя дорогая леди, я посещаю ужины, на которых присутствует мадемуазель де Круа лишь потому, что меня занимают истории ее отца об узурпаторе Бонапарте. Несмотря на то, что я презираю этого человека, его личность я нахожу полной интереса.

— Бедная мадемуазель де Круа! Своими визитами вы заставляете ее думать, что имеете к ней нежные чувства… Ну да Бог с ней!»

А затем случился дебют мисс Коуэлл. Эта девушка была так блистательна, так совершенна, что герцог Найтингейл в порыве любопытства и восхищения пригласил ее на первые два танца, желая увидеть ее грацию и вновь услышать ее чарующий голос. Должно быть, она не узнала его в том мужчине, с которым столкнулась на улице, а возможно, она просто запамятовала об этом случае.

Громко заиграла музыка.

Когда Вивиан и герцог Найтингейл приблизились друг к другу, подчиняясь правилам танца, по обычаю, партнерам следовало вступить в легкую беседу, и такая беседа всегда начиналась с обсуждения погоды.

— Какая прелестная погода сегодня, не находите, мисс Коуэлл? — первым нарушил молчание герцог, внимательно наблюдая за тем, с какой грацией танцует его прекрасная партнерша.

— О, погода сегодня просто великолепна, — ответила ему Вивиан: если еще ранее она робела в его присутствии, теперь она чувствовала себя свободно, ведь знала, что ей незачем пытаться очаровать этого красивого герцога — он был недосягаем для нее. Но какое острое удовлетворение она получила, увидев напряженное, нахмуренное лицо своей французской соперницы, также находившейся в рядах танцующих.