Бескрылая птица (СИ)

Вивиан не смогла найти слов: этот красивый молодой мужчина так галантен! Должно быть, он чрезвычайно романтичен, и лондонские красавицы просто падают к его ногам!

— Дорогой кузен, ваши слова так милы. Но, прошу вас, остерегайтесь говорить их при вашей матушке: она может неверно их истолковать, — все же, серьезно сказала девушка: только и не хватало того, чтобы тетя подумала, будто она, Вивиан, желает завладеть сердцем ее сына!

— В сердце моей матери нет и капли романтики, — с ироний в голосе успокоил ее Энтони. — И, прошу вас, называйте меня Энтони. Ведь мы довольно близкие родственники.

— Как скажете, Энтони. — Лицо Вивиан осветила широкая искренняя улыбка: кузен, оказывается, не так уж и плох! Возможно, они станут друзьями?

— Но теперь ступайте в дом: вы достаточно провели время на солнце, и вам нужен отдых. К тому же, скоро ланч. Позвольте я проведу вас. — Энтони галантно подставил ей свой локоть.

— Вы правы: эта жара утомляет меня. — Вивиан положила свою красивую белоснежную ладонь на его плечо, и они медленно, ведя оживленную беседу, направилась в спасительную тень Гринхолла.

Едва зайдя в холл, они встретили саму хозяйку дома: она уже успела переодеться в новое, но вновь строгое черное платье и направлялась на кухню, чтобы отдать приказ купить к завтрашнему утреннему чаепитию шоколадных конфет. Леди Крэнфорд не ела шоколад и избегала сладостей, желая сохранить стройность фигуры, но Энтони с удовольствием вкушал две или три конфеты каждый день.

Но, едва взгляд леди упал на Вивиан, идущую под руку с ее сыном, ее скулы заострились, а увидев разноцветный букет Вивиан, она обратилась к племяннице ледяным, пробирающим до костей тоном:

— Вижу, ты собрала чудесный букет, Вивиан. Особенно красивы эти розовые гладиолусы, трогать которые строго запрещено.

Глава 4

Вивиан, еще несколько минут назад изнывающая от жары, покрылась крупными мурашками: тетя Беатрис выглядела грозной ледяной статуей, и взгляд ее голубых глаз обжигал племянницу холодом. Девушка судорожно сжала свой букет и, опустив взгляд на цветы, с ужасом поняла, что наделала: она сорвала гладиолусы тети. И даже не один, а (какой ужас!) целых три.

«Но как я могла знать, что они под запретом? Никто и словом об этом не обмолвился! Даже Энтони! А ведь он видел мой букет и эти злосчастные гладиолусы! Господи, ну за что мне это наказание? Она так разгневалась из-за каких-то цветов! Теперь она возненавидит меня!» — с ужасом подумала Вивиан.

Девушку охватила паника. Сердце забилось, как птичка в клетке.

— Тетушка, мне очень жаль… — тихо начала она.

— Моя кузина Вивиан получила эти гладиолусы от меня, — решительно перебил ее Энтони: он заметил, как изменилась в лице его прекрасная кузина, и поспешил прийти ей на помощь. И как он не обратил внимания на эти цветы? Должно быть, слишком любовался этой огненно-волосой девушкой.

— Но, Энтони, ты ведь прекрасно осведомлен о том, как я дорожу моими гладиолусами. — Лицо леди Крэнфорд тут же смягчилось: разве могла она гневаться на своего сына?

— Я знаю, матушка. Но они так подходили букету моей кузины, и я решил, что в этот раз ты сделаешь исключение и позволишь Вивиан украсить этими гладиолусами ее покои. Возможно, я ошибся? В таком случае приношу свои извинения. — Энтони слегка поклонился своей матери.

— Нет, нет, ты поступил как настоящий джентльмен, — отозвалась на это его мать. На ее губах заиграла виноватая улыбка, и она поспешила смягчить ущерб, который принесла Вивиан своим неприветливым холодным тоном. — Прости, моя дорогая, я ошиблась. Эти гладиолусы мне как дети. Пусть же они радуют тебя своими красками.

— Благодарю вас, тетушка, вы так щедры. — Вивиан присела в низком книксене, не смея поднять на нее взгляд.

«Энтони солгал ей, чтобы защитить меня! Как это мило! Он настоящий герой!» — невольно подумала она, полная благодарности к своему кузену.

— Пустяки, милая. Но стол уже накрыт, и вам обоим нужно сменить платье. Ты увидишь, почему я так люблю Южный балкон, — приветливо сказала леди Крэнфорд и, зашелестев своим длинным шелковым платьем, продолжила путь на кухню.

Как только хозяйка дома скрылась из виду, Вивиан громко вздохнула и взглянула на Энтони.

— Спасибо! Вы спасли меня! — тихо воскликнула она, положив руку на грудь: ее сердце все никак не желало замедлить свой ход.

— Не стоит благодарности, — улыбнулся ее кузен. — Я и сам позабыл о том, как рьяно моя мать оберегает свои гладиолусы. Но теперь ступайте в свои покои: вам необходимо освежиться. Я увижу вас через двадцать минут, за ланчем. — И, вдруг взяв ладонь девушки в свою, он прикоснулся к ней губами, а затем отпустил ее и направился к лестнице, оставив покрасневшую как маков цвет Вивиан удивляться его поступку.

В это время леди Крэнфорд дошла до кухни и, открыв дверь, с неудовольствием обнаружила там почти всю прислугу дома, столпившуюся вокруг стола, за которым обычно трапезничала челядь.

— Что здесь происходит? — спокойным, но властным тоном спросила она. — Разве у вас нет других дел, кроме как сидеть здесь и сплетничать?