Бескрылые птицы

На некоторое время Мустафа Кемаль занят укреплением собственной власти и сопротивлением тем, кто пытается ее умерить. Он вынужден управляться с павлиньей гордостью собственных чиновников, вечно соперничающих из-за престижа и первенства.

Союзники предлагают мирный договор, который Греция принимает, хотя его условия предпочтительнее для турок. Кемаль, однако, тянет с подписанием, ибо понимает, что выигрывает войну. Генерал Папулас отправлен в отставку и заменен генералом Хаджианестисом, которого многие считают сумасшедшим, поскольку иногда ему кажется, что ноги у него из стекла или сахара. Хаджианестис рвется к успеху и даже не возводит вторую линию обороны позади войск, растянувшихся единой цепью по немыслимо длинному фронту в четыреста миль. Генерал располагает свой штаб на корабле, бросившем якорь в гавани Смирны — как можно дальше от фронта и как можно ближе к Греции — и направляет многочисленные войска во Фракию. По новому плану греки хотят захватить Фракию и Стамбул, полагая, что тем самым закончат войну.

Узнав об этом, Британия и Франция извещают Афины, что будут противодействовать любым подобным планам силой оружия. Английские и французские войска концентрируются на границах, британская флотилия выходит в море.

Кемаль с Исметом понимают, что невозможно атаковать греков по всему фронту, протяженностью четыреста миль, и стягивают силы для удара в одном месте — Афьонском выступе. Приготовления идут в полной секретности, в основном ночью.

Поначалу наступление развивается медленно. Один героический, но печальной судьбы командир обещает Кемалю за полчаса взять гору Чигилтепе. Вскоре Мустафа получает предсмертную записку полковника Решата: «Я решил покончить с жизнью, потому что не смог сдержать слова». Этот полковник — давний товарищ Кемаля с Великой войны.

На второй день турки прорываются, их кавалерия возникает в тылу греческих позиций. 1-й греческий корпус в спешке отступает, бросая обоз. Все коммуникации прерваны, а генерал Хаджианестис отдает приказ о контратаке, который с таким же успехом можно было адресовать в космос.

Кемаль рискует послать войска вдогонку бегущим грекам, хотя повсюду целехонькие греческие формирования. Атака проходит успешно, 1-й и 2-й греческие корпусы полностью разгромлены. На севере 3-й корпус, до сих пор не участвовавший в боях, уязвим теперь с юга и готовится отступить на остров Мармара. Кемаль отдает знаменитый приказ: «Солдаты! Ваша цель — Средиземноморье. Вперед!»

Турки берут тысячи пленных, подкарауливая в засадах войска, которые спускаются с горы Мурат. Мустафе Кемалю выпадает восхитительно ироническая задача известить пленного генерала Трикуписа: только что получено сообщение о назначении того командующим всем греческим фронтом.

При отступлении греки все крушат и опустошают без смысла и жалости. Их войска обходят стороной Смирну, оставляя ее беззащитной перед турецкой армией, которая, наступая через разорение, с каждым шагом все больше изумляется и приходит в ярость. Солдаты входит в город под предводительством Нуреттин-паши — бывшего губернатора Смирны и победителя курдов. Мустафа Кемаль издал постановление: к гражданскому населению относиться с уважением, любой, кто нарушит предписание, будет повешен, но паша строптив, не любит Кемаля, завидует и перечит ему, когда только можно. У него заслуженная репутация безжалостного зверя.

Маленькая насмешка истории: в одном столетии греки сражаются за независимость против турок, а в следующем — турки сражаются за независимость против греков. В финальной битве последней войны греки потеряли 70 000 человек, а турки — 13 000.

В Смирне разражается заключительная катастрофа войны. Настало время для христиан стать зеркалом мусульманских несчастий. Насмотревшись на то, что греческие войска сотворили с Анатолией, турки настроены поквитаться.

Нуреттин-паша требует к себе архиепископа Хрисостомоса — смутьяна-церковника, который и лишил его должности губернатора Смирны в 1919 году. Он отдает архиепископа в руки турецкой черни, которая беспощадно калечит священника, пока одна сердобольная душа выстрелом не кладет конец его мучениям. Поблизости французский патруль, но он не вмешивается.