Бесноватый Цесаревич

– Добродетель важное свойство. Спорить не стану. Но добродетель в отрыве от иных свойств человеческой натуры и развития общества и его морали в этот исторический момент, просто красивый символ. На сто добродетельных людей найдётся пара деятельных подлецов и отщепенцев, которые извратят и испортят любое благое начинание. В данный момент европейское общество просто не готово стать добродетельным. Должно пройти какое-то время, может, десятилетия, чтобы общество само выдвинуло добродетель или милосердие как непререкаемый постулат своего существования. Хотя я в это не верю. К тому же Руссо[2] противопоставляет добродетель просвещению, что просто глупо.

– Вы такой материалист. Вам просто ближе философия Лейбница[3], признайтесь.

Привыкаю, что могу вести такие сложные беседы по-французски. Реально в шоке, что можно рассуждать о высоких материях на иностранном языке. Меня ещё проверяют на знание популярных персон современности. Не могу же я признаться, что слышал только о Лейбнице – математике, но ни разу о философе. Может однофамилец или родственник?.

В таких беседах проводим уже третий день. Первые два дня самочувствие было скверным и к разговорам не располагало. На третий день стало легче, перестала болеть голова, и доктор Блок[4]разрешил беседы с женой, которая стала исполнять роль дневной сиделки. Несколько раз в день нас прерывали посетители, но в основном разговариваю только с ней. Юля оказывается весьма начитанная особа. Шпарит цитатами из философов как пулемёт. Но наиболее сильно её увлекли Руссо и, конечно, Вольтер[5]. Этот деятель самая обсуждаемая и цитируемая персона среди грамотной публики. Наверное, революция во Франции главная причина такого интереса. Сам я в философах не силён, но какое-то образование получил, плюс всегда много читал. Устраивать экзамен на знания предмета мне никто не собирается, поэтому пока выкручиваюсь. Мы скорее заново знакомимся с супругой. Насколько я понял, для неё моё нынешнее поведение сильно отличается от того, что было раньше. Можно списать изменения в поведении и манере речи на травму, но, похоже, одного человека я точно не смогу обмануть.

Наши беседы были полезны ещё тем, что я не впал в тоску и меланхолию. Очень скучаю по дочкам, маме и вообще своей прошлой жизни. Днём тосковать не давала Юля, доктор Блок и посетители. Ближе к ночи накатывала такая усталость, что лучшего снотворного не придумать.

Кроме общения с Юлей, потихоньку привыкаю к этому миру. Отсутствие электричества, водопровода, телефона, интернета и много чего, предстоит ещё осознать. Плюс мой нынешний статус, жизнь во дворце, слуги, которые готовы исполнить любую твою прихоть. Я к этому не готов от слова совсем. Может, хорошо, что пока лежу и лечусь. Если убрать отсутствие электричества, то считай, нахожусь в сельской больнице, только в одноместной палате с шикарным ремонтом, на кровати напоминающей ложе сказочной принцессы, в придачу личный доктор и пяток слуг, вместо измученной санитарки. А палата реально внушала. Даже предположить не могу, сколько стоила вся эта лепнина, расписанные библейскими сюжетами стены и позолоченная мебель. Высота потолков метров пять, аж голова кружится с непривычки. Это даже не особняк, а самый настоящий дворец.

Я одет в какой-то непонятный наряд типа ночнушки с кружевами, или как эта хрень на груди называется. Необычный материал, скорее всего, шёлк, впрочем, как и простыни. Швы на белье и наволочке явно ручные. Слуги меня протирают влажными полотенцами, зубы тоже помогают чистить. Вполне себе нормальная зубная щётка, только деревянная и мел вместо пасты. Юля в качестве сиделки и собеседницы проводит со мной бо́льшую часть времени. Она носит достаточно простые платья без пышных юбок, с закрытой грудью и длинными рукавами. Свои рыжие волосы повязывает лентой, из украшений только серёжки. Если бы не ретроплатье, то обычная девушка из моего времени. Обсуждаем виновника этой самой простоты, в том числе в одежде. Руссо сильно повлиял не только на мировоззрение нынешних людей, образованных, конечно. Мода тоже изменилась под влиянием его идей. А может, мода изменилась вместе с отрубленной головой французской королевы, которая была большой любительницей всяких пышностей в одежде и причёсках. Не знаток я таких деталей.