Бесноватый Цесаревич 4

—Я бы хотела выразить вам самую искреннюю благодарность, — глядя мне в глаза, с придыханием отвечает София, — Сегодняшний день — это великое событие в истории Европы. Именно благодаря вам моё имя тоже войдёт в летописи. Также мне нужно извиниться за ту нелепость, которая произошла на балу. Просто я очень обязана княгине Чарторыйской за поддержку в трудные времена. Если бы не она, то не знаю, как бы далее сложилась моя жизнь. Она предложила пофлиртовать с русским принцем, на что я бы согласилась и без её просьбы.

Какая улыбка. Если не играет и это искреннее смущение, то это просто женщина мечта. Только я в очень больших раздумьях. Тут ещё и фон Рентеленю явно понравилась именно графиня, а не та девушка, которой я рекламировал капитана. Но дело в первую очередь во мне. Пора разобраться в своих женщинах и новая пассия здесь точно лишняя.

—Мне даже в голову не пришло, что такая возвышенная особа может принять участие в грязной интриге. А флирт дело обычное и ничего плохого в этом не вижу. Не скрою, мне самому приятно внимание и общество таких прелестных девушек. Что касается Общества, то ваше участие в его создание вполне обоснованно. Вы долго страдали, будучи замужем за тираном. Кто кроме вас способен понять чаяния и потребности несчастных женщин?

—Ах, Ваше Высочество! Как тонко вы чувствуете ожидания униженных женщин, — София неожиданно оказалась рядом и прижалась к мой груди, — Мне ещё сильнее хочется отблагодарить вас всем сердцем.

Мда, не знаю как насчёт сердца, но грудь у неё шикарная. Главное, чтобы это не была какая-нибудь подстава, и мадам не пырнула меня отравленным кинжалом. Но не похожа графиня на убийцу. Некоторое время борюсь с одолевающими меня страстями и принимаю решение. Её богу, если бы не фон Рентелень, то я уже раскладывал прекрасную графиню прямо на письменном столе. Беру её за локотки и немного отстраняю от себя, чтобы видеть зелёные глазищи.

—Я слишком вас уважаю и верю в дело, которое вы возглавите, чтобы пользоваться своим положением. Вам нужен хороший муж, который станет опорой в жизни и сделает Софию фон Перген счастливой женщиной. Один ваш знакомый принц на это точно не способен, ещё и неприятностей принесёт полную котомку.

Сначала в глазах появилась обида отверженной женщины, потом пришло понимание и что-то похожее на восторг. Ещё одна фанатка, чёрт побери. Но кое-что я всё равно сделал. Медленно приблизил лицо к графине и начал аккуратно целовать податливые губы. София отвечала немного неумело, но весьма активно. Всё-таки поцелуй красивой женщины это как бокал хорошего коньяка, которые надо пить мелкими глотками, получая наслаждение. Когда я оторвался от графини, грудь которой тяжело вздымалась, она была в состоянии эйфории и полуобморока. Нет, не буду пользоваться ей слабостью. Сам потом себя загною, постоянно вспоминая этот момент.

—Идите, прекрасная София. У вас много дел, в которых я помогу со всем старанием. И предлагаю нам остаться друзьями. Помните, что вы теперь принадлежите не сама себе, а сотням обездоленных и обманутых женщин, ждущих решительные шаги!

Графиня ушла, оставив запах приятных духов и вкус мяты на губах. Я отдышался и начал более или менее успокаиваться. Всё-таки двадцать лет и бушующие гормоны — это вам не шутка. Не знаю, чего мне стоило не начать срывать с Софии одежду, тем более она точно этого хотела. Всё зло от баб. Но какие сиськи! Всё, спать и хватит приключений.

[1] Декларация прав женщины и гражданки была написана в 1791 году французской революционной активисткой, феминисткой и писательницей Олимпией де Гуж в ответ на Декларацию прав человека и гражданина. Публикацией этого документа де Гуж надеялась привлечь внимание общества к тому, что Великая французская революция, декларируя равенство, не признала равноправия мужчин и женщин. Однако декларация не оказала реального влияния на ход революции. В результате публикации своих политических сочинений, включая декларацию, де Гуж была обвинена в измене и казнена вместе с рядом жирондистов в период эпохи террора.

Глава 6

Январь 1800 года, Кобрин, Минск, Псков, Санкт-Петербург. Российская Империя.

После пересечения границы мы пересели на сани, благо Дугин заранее озаботился этой темой и зимний возок ждал нас с Суворовым в Кобрине. На своей земле такой плотной охраны уже не требовалось, но я всё равно взял с собой егерей. Также нас сопровождала сотня казаков. Мои люди ехали в возках, пятёрка конных егерей во главе с Тобетом вели свою стандартную разведку.