Бесноватый Цесаревич 4

Далее принялись обсуждать структуру новых войск. Я хотел сразу перепрыгнуть через всяких пластунов и прочие егерь-команды. Должна быть соответствующая подготовка солдат, которым предстоит действовать в условиях горной местности, но вообще мне нравится универсализм. Надо, значит, воюют в горах, Родина отправила в леса — бьют вражину там. А далее со временем уже будет разделение. Главное — это создать мобильные и подготовленные части, которые могут выполнять специальные задачи. Саму методику и основные цели уже будем рассматривать позже с учителями моих егерей. Пока ограничимся разведкой, контрразведкой, организацией засад и быстрым захватом опорных точек. Попросил Суворова не афишировать создание нового полка, который я решил обкатывать на Кавказе. Заодно будет работать над ошибками, все будут учиться и я тоже. Эх, мечты. Ведь всё может закончиться через месяц, как мы доедем до столицы. Чего сейчас творится в голове у Павла не знает никто. Думаю, он сам не знает, что будет делать завтра. А ещё есть мутноватый братец, который опять начал собирать вокруг себя странную компанию.

—Не сочтите за неучтивость, Константин Павлович, — вдруг сменил тему Суворов, — Но я бы на вашем месте разобрался со своими женщинами. Не доведут они вас до добра.

Если уж достаточно тактичный командующий делает подобные замечания, то страшно представить, какие обо мне ходят слухи. А уж до Питера они долетают в явно гипертрофированном виде. Я здесь, наоборот, пытаюсь умерщвлять плоть, но, похоже, всё бесполезно.

—Если я правильно понял, что основная идея женского Общества гораздо глубже, нежели борьба за свои права?

—Это влияние на большой круг знатных дам, продвижение интересов России вообще в Европе и, конечно, разведка.

Смысла скрывать очевидной я не вижу, поэтому подтвердил догадки Суворова. Сама моя задумка гораздо глубже. Это же какой подрыв устоев и дестабилизация патриархального европейского общества! Главное нам внутри России законодательно утвердить некоторые тезисы Общества и дразнить всю Европу своей прогрессивностью. Вправе распоряжаться имуществом, алиментах и образовании я ничего плохого не вижу. Ту же первую сельхоз артель возглавила женщина, которая не побоялась пойти на риски. Надо будет по приезде запросить информацию и разрекламировать деятельность госпожи Морозовой. Если там есть реальные успехи, то растрезвоню на всю Россию и Европу. Для дамочек это будет мощным подспорьем и стимулом. Может, кто-то решит последовать примеру отчаянной помещицы.

—Скажите, Ваше Высочество, а что будет с Императором? — взгляд доброго дедушки вмиг превратился в глаза демона войны.

Вот умеет генералиссимус играть эмоциями. То изображает какого-нибудь провинциального простачка. А иногда посмотрит, как сейчас, так что нормальный человек в штанишки давно бы наложил. Мне трижды умершему всё равно, но внушает. И глупо было считать Суворова недалёким человеком, ничего не замечающим кроме войны. Понятно, что все мои рассуждения про будущего командующего армией, некоторые проекты подразумевали согласие Императора. Только в случае с Павлом — это было нереально. Значит, командующий подумал, что я участник заговора.

—Могу поклясться чем угодно, что не замыслил ничего плохого супротив своего батюшки, — отвечаю искренне, глядя в два бездонных провала, — Буду стараться донести до него перспективность наших проектов. Если он откажется, то это его право монарха. Но сразу скажу, что и помогать ему особо не буду. Про заговор и его участников расскажу, а далее пусть сам решает, как быть. Это право Императора верить своему окружению или нет.

Суворов откинулся на жесткую спинку сиденья и надолго замолчал, закрыв глаза. Минут через десять, когда я подумал, что генералиссимус уснул, он ответил.

—Я не вправе осуждать вас. Но буду поддерживать до конца Его Величество, которому давал присягу. А далее всё в руках божьих.

Далее мы темы политики не касались. В основном вообще ехали молча, Суворов подрёмывал, но иногда я его уговаривал рассказать о его победах. Ещё я жадно впитывал всю информацию по биографиям генералов и полковников, служивших под его командованием. Людей командующий описывал корректно, немного юморил, но общую характеристику выдавал дельную.

Далее ехали практически не останавливаясь. Я, грешным делом, думал заскочить в Липки и посетить прекрасную Анну. Соскучился и ничего не могу с собой поделать, тянет меня к полячке. Но посланные вперёд егеря сообщили, что госпожа Островская находится в Вильно у своего дяди. После прямого намёка командующего насчёт своих женщин, мне было как-то стыдно срываться и ехать по другому маршруту. С другой стороны, менять возможность встречи с женщиной, пусть даже самой красивой и умной, на продуктивные беседы с военным гением — глупость.