Бесноватый Цесаревич 6

И это только один из десятков вопросов, которые мы обсудили за последние дни. По прошествии десяти дней я устал похлеще, чем от российских дел. Дома меня спасала канцелярия, возглавляемая Дугиным. Здесь же приходилось полагаться на данные разведки, информацию Августа и собственный интеллект. Многие экономические законы мы решили скопировать с российских. Конечно, будет корректировка, учитывающая местную специфику. Долго спорили о едином сейме. В итоге пришли к выводу, что будет парламент, выбирающий депутата от каждого округа. Это даст возможность тем же немцам и евреям иметь своё представительство в законодательном органе. Верхней палатой будет Сенат, куда войдут по два человека от каждой земли, два от немцев и один от иудейской общины. Конструкция получается хрупкая, но пока сойдёт. Король утверждает состав кабмина и Сената, также имеет право вето на утверждённые парламентом законы. Правда, запрет монарха могут отменить сенаторы. В общем, Августа ждёт весёлая жизнь.

Иду по коридору замка и наслаждаюсь своим состоянием. Оказывается, герцог, будучи в России, стал поклонником бани. У него была вполне себе грамотная парилка, предбанник и даже русский банщик. Попарился от души, выпил с Августом и Леском немного пива. Далее оставил их в компании Богдана и пошёл спать. Им есть что обсудить, ведь всеобщий съезд выборщиков уже через две недели. Договариваться с национальными лидерами придётся вообще послезавтра. Вот два силовика и проконсультируют будущего короля. К тому же кузену нужна нормальная охрана. Нынешняя не выдерживает никакой критики. Потому и попросил Богдана помочь, хотя он на дух не переносил талантливого содомита.

Опять эти странные взгляды моей охраны. На подходе к апартаментам, которые выделил герцог, меня начали мучить смутные сомнения. Открываю дверь в полутёмную комнату и прохожу в спальню. Знакомый запах духов не оставил никаких сомнений. У меня гостья.

— Ты меня обидел! — хрипловатый голос всколыхнул во мне целую бурю эмоций, — Не предупредил о визите. Ещё игнорируешь мои письма.

В спальне было достаточно светло и изгибы тела Шарлотты под шёлковой простынью, не могли оставить равнодушным любого нормального мужчину. Но я решил не поддаваться на провокации и сел в кресло, наблюдая за реакцией герцогини. Подразню её немного.

— Я приехал с деловым визитом. Ваше Сиятельство изволило быть в Мюнхене. Летать люди ещё не научились, поэтому какой смысл было посылать гонца? Прибыл я инкогнито в целях безопасности.

— А мне вот удалось прилететь за пять дней, загнав несколько лошадей. И не из Мюнхена, а Ройтенберга. Пришлось бросить все дела, как только прискакал гонец, — чуть ли не прошипела явно разгневанная Шарлотта.

Как же она хороша! Откинув простынку, герцогиня рывком вскочила с кровати и медленно подошла ко мне. Она явно наслаждалась моей реакцией на её великолепное тело. Далее провокаторша обвила руками мою шею и села мне на колени.

— С каких пор ты стал бояться нападений? — промурлыкала чаровница, укусив меня за ухо, — Неужели мой героический принц так изменился за эти годы? Его уже не интересует одна скромная богемская баронесса?

Впиваюсь в пухлые губы и не отрываясь несу провокаторшу на кровать. Одежду я не снял, а буквально сорвал под смех Шарлотты. А далее была буря и необузданная страсть. Эта женщина всегда была и будет в моём сердце. Нет, это не любовь, а какое-то помешательство. Потому я и не предупредил её о приезде. Я прекрасно понимал, чем закончится наша встреча, да и перед Анной неудобно.

Часа через два мы более или менее угомонились и вызвали служанку. Пока меняли простыни, я посадил герцогиню на колени и налил вина. Продолжаю восхищаться красотой своей любовницы. А ведь ей слегка за тридцать, но выглядит в лучшем случае на двадцать пять. И это без технологий моего века, когда из любой страхолюдины и старухи можно сделать юную красавицу. Шарлотта правильно поняла мой взгляд и многообещающе улыбалась. Не знаю почему, но в этом мире мне положительно везёт с женщинами. Другой вопрос, сделал ли я хоть одну из них счастливой? Мне кажется, что я больше использовал партнёрш в своих целях, никогда не задумываясь об их чувствах. Скотина, вы Константин Павлович, и больше никто. Чтобы не погрузиться в очередную волну меланхолии, ставлю бокал на столик и опять прижимаю к себе трепетное тело, готовое исполнить любой мой каприз. В кресле получилось тоже неплохо, но далее мы переместились на кровать.

Угомонились уже под утро. Спать не хотелось, да и с трудом это получается, когда рядом, вернее, на тебе, лежит обнажённая красавица. Тонкий пальчик с острым коготком водит по моей груди.

— Я была взбешена, когда узнала, что ты женился на этой польской святоше. Ещё и показательно игнорировал меня столько времени. Но потом успокоилась. Ведь у нас разные пути, может оно и к лучшему.