Бесноватый Цесаревич 6

Экскурсию проводил начальник строительства Павел Фролов, брат моего верного соратника. Надо сказать, что работы шли по плану и сама насыпь продвинулась на сто вёрст от Новгорода. Укладка шпал и рельсов была проведена в будущих депо, которые тоже сооружались стремительными темпами. Дело — это новое, поэтому рабочие кадры готовились в процессе строительства. С наиболее толковыми людьми заключали долговременный договор и перебрасывали зимой период на другие объекты. Кроме непосредственно дороги, надо было возвести с нуля станции, депо, водокачки, склады и многое других сооружений.

Кстати, проект новгородского вокзала выиграл Матвей Казаков, сын великого русского архитектора. Думаю, отец тоже приложил руку к совершенно новому делу, но это не важно. С вокзалами вообще забавная ситуация. Мы заранее договорились с Александром, что новгородский проект утверждаю я, а столичный он. Понятно, что макеты и рисунки новгородского вокзала были предоставлены брату в первую очередь. Он не на шутку увлёкся железной дорогой и старался вникать в мельчайшие детали. Это меня очень радовало. Оборонный концерн под его руководством показывал впечатляющие результаты. Значит, можно быть спокойным, что РЖД тоже в надёжных руках.

Проект Московского вокзала должен был стать визитной карточкой Империи, поэтому Александр постоянно вносил в него новые изменения. Мне кажется, что ситуацию хорошо описывает пословица — «Лучшее враг — хорошего». В финал вышли проекты того же Казакова и Каварнеги[4]. Оба архитектора подошли к задаче примерно одинаково. Грандиозные и помпезные сооружения даже на бумаги выглядели внушительно. Наш новгородский вокзал, выполненный в старорусском стиле, смотрелся бледной тенью на фоне будущего имперского величия. Другой вопрос, что бюджет РЖД не предполагал таких огромных трат. Но здесь брат закусил удила и решил, что покроет все лишние расходы из своего кармана. Вокзалы в Твери и Москве он тоже решил утверждать лично. До них ещё надо дожить, но чем бы дитя ни тешилось.

Темпы строительства и качество работ меня порадовали. В этой реальности я не позволю никому воровать на подрядах. И тем более дорога не будет возведена на костях русских мужиков. Для этого главой строительства был назначен Фролов, который ранее проявил себя весьма адекватным человеком и грамотным управленцем. Никогда не понимал бизнеса на костях и рад, что в России хватало людей, думающих так же. Вопросу быта строителей я уделил не меньше внимания, чем контролю за расходом средств. Условия для рабочих были созданы неплохие. Люди жили в разборных времянках и армейских палатках. Каждому жилищу в период холодов полагалась печка. Централизованное питание, медицинская помощь и хорошая оплата, привлекали на стройку множество желающих. За период с апреля по ноябрь простой рабочий мог заработать больше, чем крестьянин за полтора года. А хорошие мастера или те, кто освоил технику, получали в два — три раза больше.

В моих планах было подготовить профессиональных строителей именно железной дороги. Для этого в Новгороде были открыты специальные курсы, которые позже переросли в полноценное училище. Ведь дороге нужны не только строители. Машинистов, механиков и прочих ремонтников надо начинать готовить заранее. Поэтому я и радовался, что процесс идёт по плану. Наверняка на таком масштабном проекте не обходилось без воровства. Но такого беспредела, как в моей реальности точно не было. Большинство стройматериалов поставлялось от выбранных компаний по фиксированным ценам. Для производства рельсов вообще был приобретён целый завод. Сама стройка была на контроле у Александра, который очень не любил казнокрадов.

Примерно об этом я размышлял по пути из Новгорода в Тверь. Осень не самая приятная пора для поездок, но мне не привыкать. Давно пора было посетить оба завода, которые являлись пионерами русского машино и станкостроения. А далее уже по морозцу поеду домой. Ещё было приятное ощущение от выполненной работы, которая более не потребует моего контроля. Это касалось работы Генштаба и КБ. Армия, наука и образование являются базовыми столпами любой уважающей себя страны. Вектор их развития идёт в правильном направлении. Естественно, что без вменяемого общественного строя ничего бы не получилось. Но последний откровенный разговор с Александром добавил мне здорового оптимизма. При всей своей противоречивости Император полностью одобрял глобальные процессы, меняющие русское общество. Дело в том, что в глубине души он оставался всё тем же мечтателем — либералом. Александру всегда хотелось стать реформатором и чуть ли не революционером. Всё это опиралось на нездоровое честолюбие. Ведь не просто так в газетах его называли Освободителем и Реформатором, хотя часть публики и посмеивалась над этими прозвищами. Брат же абсолютно серьёзно считал, что именно он является катализатором происходящих в стране перемен.