Бесноватый Цесаревич

-Кондрат, будет для тебя ещё работа. Ты же медник, — дождавшись кивка мастера, продолжил, — Мне нужно, чтобы ты начал делать самовары. Я знаю, что уже целые мануфактуры и заводы делаю разные самовары. Мне не для продажи. Ищи мастеров, посылай гонцов в Тулу, Ярославль, но к лету, чтобы изготовил или доставил десятивёдерный самовар. А далее чем больше по объёму, тем лучше, можно и двадцативёдерный. И постарайся, чтобы самовары были цилиндрические или с прямоугольные. Работу, которую я тебе задам, будет принимать очень важные люди.

Кондрат сначала впал в ступор. Подобные бандуры с учётом местного уровня станков, изготовить очень сложно. Жёстких сроков я не ставил, а ещё предложил договориться с производителями и заказать у них готовую продукцию. Здесь мастер повеселел, всё-таки не самому мучиться с производством. Слова про важных людей он пропустил и не придал им значения.

Организационные вопросы решили примерно за три дня. Благо у меня для всяких мелочей есть управляющий. Но вопросы возникали постоянно. Кулибин почему-то решил, что я знаю секрет паровых машин. Краузе от него не отставал и требовал пояснений по золотомоющей машине. Даже Федулов с Силантьевым, когда дело касалось их вопросов, были очень настойчивыми и плевать хотели, что достают сына Императора. Просвещённый абсолютизм, мать его.

Только я подумал, что начались спокойные деньки и займусь делами особого отряда, как объявились два путешественника, Суслов с Харламовым. И приехали они в составе целой делегации. В принципе это приятные хлопоты, но хотелось бы забыть про всякие хлопоты дня на три-четыре. Но покой нам только снится.

[1] Товий Егорович (Иоганн Тобиас) Ловиц (1757 — 7 декабря 1804[) — русский учёный-химик, академик Санкт-Петербургской Академии наук (с 1793).

[2] Василий Данилович Поярков (1597–1668) — русский землепроходец XVII века, «письменный голова». Происходил из служилых людей города Кашина.

[3] Ерофей Павлович Хабаров-Святитский (1603 — 1671) — русский землепроходец; происходил из крестьян из-под Великого Устюга. В честь него назван город Хабаровск.

[4] Семён Иванович Дежнёв (1605–1673) — русский путешественник, землепроходец, мореход, исследователь Северной, Восточной Сибири и Северной Америки, якутский атаман, торговец пушниной. Первый мореплаватель, прошедший Берингов пролив, отделяющий Азию от Северной Америки, Чукотку от Аляски, причём сделал это за 80 лет до Витуса Беринга, в 1648 году, по пути посетив острова Ратманова и Крузенштерна, находящиеся посередине Берингова пролива.

[5] Онуфрий Степанов (1610 — 1658) — «служилый человек», сибирский казак, исследователь реки Амур. Продолжатель дела Ерофея Хабарова. Участник Русско-маньчжурских пограничных конфликтов.

[6] Федор Савельевич Прядунов (1694–1753), первый русский нефтедобытчик. В 1745–1746 годах Прядунов организовал кустарный нефтяной промысел в бассейне реки Печора, на реке Ухта. Собрав с речной поверхности 40 пудов нефти, Прядунов в 1748 году доставил ее в Москву и в лаборатории Берг-коллегии осуществил перегонку, получив керосиноподобный продукт.

Глава 20

27 января-3 февраля 1797 года Российская Империя, Великий Новгород.

В последние несколько дней я совсем забросил службу. Разве, что в полковой избе появлялся и один раз меня вызвал фон Миллер. Так как мне захотелось приступить к осуществлению всех планов сразу, то быстро выяснилось, что это чистейший авантюризм. Я не мог разорваться, мне не хватало опыта организации, да и мои знания техники были на очень низком уровне. Изобретатели оккупировали Путевой дворец и превратили, выделенные им две комнаты в смесь КБ и мастерской.

Первым на ситуацию обратил внимание Ильин. Именно он занимался безопасностью дворца и постоянные хождения разного рода поставщиков материалов, работников, ищущих место и вообще посторонних людей, сильно выводили его из себя. И если к пациентам Блока и его учеников он давно привык, плюс посетили, были в основном по записи, то с изобретателями конфликт возник сразу. Некрасов тоже выразил завуалированное недовольство, на предмет, что дворец превращается в дурдом.

Точку в моих метаниях и зреющем недовольстве окружения, поставил Шульц. Я и сам хотел обсудить финансовые дела, а здесь и сам казначей попросил аудиенцию.

-Ваше Высочество, не примите мои слова за дерзость, но вы делаете ошибку, — начал Шульц, посмотрев на меня своим печальным взглядом.

Если бы не чисто европейская внешность и голубые глаза, то Шульц временами напоминал классического еврея из анекдотов. Разве что не картавил. Только персонажем анекдотов он точно не был. Думаю, кроме, филигранного владения цифрами он и шпагой умел махать.

Удивительно, что Шульц начал разговор без длинных вступлений, чем грешил раньше. Наверное, виной моё поведение, я привык говорить сразу по делу и беречь своё и чужое время. Вот и моё окружение начало перенимать подобную манеру общения.