Бесоборец

Стараясь не шуметь, я ухватился за подоконник, забрался в комнату. Спрыгнул на пол. Коснулся Плетения внутреннего огня, и на ладони засветилось пламя. Распахнул шкаф, рассматривая одежду. Несколько комплектов школьной формы, две формы повседневных, блузки, юбки, платья. Некоторые были весьма откровенными, и я невольно представил Ладу в этой одежде. И с трудом отогнал от себя этот образ. И… все. Полевой формы в шкафу не было.

Глава 22 Прогулка

– А вы извращенец, князь, – послышался за спиной знакомый голос. – Пришли воровать мое белье?

Злости в тоне говорившей не было. Только ирония, за которой скрывалось удивление.

Я обернулся. Возле двери ванной, нахмурив брови, стояла Иванова. И из одежды на ней было только полотенце. С мокрых волос на пол капала вода. Стройные ноги были обнажены довольно высоко, и я смог оценить изгиб ее бедер.

Я не удержался, облегченно вздохнул. Иванова просто отдыхала в ванной перед сном.

– Не объяснитесь, князь? – спросила Лада. – Как и зачем вы оказались в моей комнате?

– Кто-то покинул расположение корпуса, – ответил я. – И я решил…

– Что я пошла прогуляться в Лихолесье? – недовольно уточнила девушка. – Могу ли я поинтересоваться, есть ли вам до этого дело?

– Мне бы очень не хотелось, если бы ты попала в неприятности, – честно ответил я.

Иванова удивленно вздернула брови, но не стала это комментировать. Подошла ко мне. Коснулась ладони. А затем вдруг охнула, глаза ее закатились. Она захрипела, указывая за окно.

Я схватил подругу за плечо. Потянул к кровати, пытаясь усадить.

– Что с тобой? Я могу помочь. Или позвать лекаря?

Девушка невидящим взглядом уставилась сквозь меня.

– Не нужно лазарета, – прохрипела она. Голос расслаивался. Будто несколько человек нестройно пытались говорить хором. – С ней все нормально. А вот я хочу с тобой посекретничать.

Я оторопело застыл, глядя в обескровленное лицо подруги. А та скривила губы в ухмылке, больше похожей на оскал.

– Что? Не нравлюсь? Тяжело брать под контроль тело, когда сестра употребляет эти… лекарства.

Только усилием воли я не оттолкнул от себя незнакомку, которой стала Лада.

– Беда близко, родич Святогора, – она ухватила меня за предплечье цепкими пальцами. – Вам нужно изгнать Лихо. Иначе половина курса не увидит этой зимы.

– Кто именно? – холодно осведомился я.

Иванова медленно облизала губы.

– Кое-кто неважный. В том числе и обе твоих подружки. Она, – изящная ладонь легла на девичью грудь, – и Алешина. Я вижу будущее, мальчик. Твоим подругам осталось недолго. Спаси их.

А затем внезапно, как будто мгновенье ранее глаза девушки не заволокло пеленой, взгляд Ивановой стал обычным. Она глубоко вдохнула, словно вынырнула из глубины. С удивлением посмотрела на меня:

– Что… случилось? – испуганно спросила она. Хотя я догадывался, что она знает ответ.

– Я беседовал с твоей сестрой. И…

Иванова не дала мне договорить. Побледнела, встала на ноги и на пару шагов отошла в сторону.

– Я не ждала гостей. Покиньте мою комнату, князь Святогоров, – ее голос звенел от напряжения. – Мне нужно переодеться и приготовиться ко сну.

Я хотел было спросить у нее о ее второй половине, но по затравленному взгляду понял, что разговора не выйдет. Потому кивнул и вышел из комнаты.

Друзья ждали меня у корпуса.

– Ну? Куда пропал? – спросил Микулин, едва только меня заметил.

– Проверял одну теорию по поводу гуляки.

– И? – уточнила Алешина.

Но я только покачал головой.

Мы неспешно вернулись на площадку. Пару часов провели на скамейках, вглядываясь в чащу леса. Но незнакомец так и не вернулся.

Алешина покосилась на часы.

– Идемте, господа. Отбой через двадцать минут.

Мы побрели к общежитию. Всю дорогу я то и дело оглядывался. Не мелькнет ли среди деревьев камуфляжная куртка полевой формы. Но в лесу не было ни души. Если гуляка и вернулся, он выбрал другую дорогу.

Мы пересекли холл и поднялись на второй этаж. Вошли в крыло для девочек. Алешина отперла дверь в свою комнату:

– Прошу, господа.

Мы вошли в ее апартаменты. Скромную обстановку разбавили только несколько плюшевых игрушек, которые сидели у шкафа.

Над кроватью висела картина с изображением сурового богатыря в броне. Он всматривался вдаль, приложив ко лбу напряженную ладонь. А из-за спины виднелось копье, на котором был изображен стяг с ликом Спасителя. Алексей, первый князь семьи. Основатель рода.

– Уютно, – оценил Микулин, осмотревшись по сторонам. Прошел в комнату и пододвинул кресло к окну. С удовольствием развалился в нем. Алешина недовольно поджала губы, но промолчала. Прошла к столу, поставила чайник.

Я вытащил на середину комнаты еще одно бескаркасное кресло и сел.

– Итак, ваши предположения, – начала Алешина, разливая настой по кружкам. – Кто мог пойти?

– Четверых исключаем сразу, – тут же ответил Микулин и обвел широкой ладонью комнату. – Мы были друг у друга на виду.

– Остается восемь, – задумчиво пробормотала Муромцева. Она сидела, сжимая пузатую кружку в ладонях, словно та грела руки. Сделал глоток горячего напитка.

– Семь, – поправила ее Алешина. – Волков находится в лазарете под наблюдением целителей.