Бесогоны

– Интересная история, – начал Юрий Демидов, – а главное – поучительная. Мне интересно ее продолжение. Нашелся ли тот священник, который сумел справиться с этим, как вы его называете, «нечто»?

– Такой человек действительно нашелся, – ответил ему батюшка Михаил. – Правда, им оказался не священник, а все последующие события и вовсе более напоминают святочную историю… Но если вы желаете, я ее вам расскажу до конца… – И батюшка Михаил продолжил.

– Главный редактор, от пережитого слегка заикаясь, поставил перед своим замом условие: немедленно прекратить всякие игры и приступить к работе, в противном случае с завтрашнего дня он мог считать себя уволенным.

И Михаил Юрьевич сказал, что он согласен и что завтра выйдет на работу.

Жена облегченно вздохнула, а дети радостно улыбнулись.

Поздно вечером Михаил Юрьевич в последний раз зашел в игру. Он попрощался со всеми своими друзьями, раздал все, что уже сумел накопить в той жизни, а какой-то девушке из Рязани подарил свою редакцию.

И встал из-за компьютера, когда первые лучи солнца коснулись крыш домов.

Он собирался на работу.

Члены семьи провожали его до машины, которую в то утро прислал за ним сам главный.

Михаил Юрьевич взглянул на жену.

Поцеловал дочь.

Пожал руку сыну. И вспомнил разговор с ним, который состоялся накануне вечером. Антон попросил взять его с собой в игру.

– Ты уверен, что готов к этому? – спросил отец.

И почувствовал, что сын замялся.

Тогда, чтобы снять возникшую неловкость, он добавил:

– Сам скажешь, когда будешь готов!

– Значит, договорились? – робко спросил сын.

– Считай, что договорились! – утвердительно ответил отец.

Юноша и утром находился еще в некой прострации.

Отец сел в машину и уехал…

Вся редакция с нетерпением ждала его возвращения.

Секретарша Юля на свои деньги купила его любимый эклер и заварила свежего чаю, тщательно протерев кружку, из которой он пил.

Фотограф Саша обежал всю редакцию, пока не собрал сумму своего долга.

И лишь уборщица Глафира, поняв, от чего с утра на работе такая суета, вскользь бросила:

– И где его только черти носят?

Юля, которая стояла у окна и видела, как подъехала машина, закричала:

– Приехал!

Михаил Юрьевич действительно вышел из машины и стал подниматься по ступенькам в сторону парадного входа в издательство.

Все вышли из своих кабинетов.

Рядом с главным стояла бессменный профсоюзный лидер Антонина, которая держала в руках нечто вяло напоминающее цветы.

«Видимо, и тут сэкономила», – мгновенно подумал он.

Когда кабинка лифта остановилась на их этаже, все замерли.

Двери лифта распахнулись, но Михаила Юрьевича в нем не было.

Наступила неловкая пауза.

И лишь через распахнутые двери кабинета заместителя главного на его автоответчике был хорошо слышен голос Антона, его сына:

– Отец, ты слышишь меня? Я согласен! Возьми меня с собой! Ты слышишь меня? Это Антон. Почему ты молчишь?

Прошло три года. И вот однажды, в сочельник, в самый канун Рождества Христова, повзрослевший Антон возвращался с работы к себе домой. Он был доволен результатом прожитого дня, хотя и чувствовал себя словно выжатый лимон.

Он спешил. Вся семья собиралась сегодня в ночь принять участие в рождественском богослужении. Когда он был уже у парадной двери, его кто-то окликнул.

– Молодой человек, это не вы обронили?..

Он оглянулся и увидел старика, который держал в руках компакт-диск.

Антон взял его в руки и сразу же понял, что это не его диск, но старика уже не было рядом. Он еще какое-то время постоял на улице в надежде, что отзовется хозяин потери, но улица была пуста, и он вошел в подъезд своего дома.

Войдя в квартиру, он сразу же завернул в комнату и, не раздеваясь, почти механически включил компьютер, а затем хотел было пройти в гостиную, где его уже ждали мама и подросшая сестренка.

На экране компьютера высветилась информация о новом сообщении. Он подошел и ближе и прочитал:

«Ну, здравствуй, сын! Вот и подошло время для нашей встречи. И если ты еще не передумал, то достаточно всего лишь вставить переданный тебе диск в дисковод и нажать на клавишу со словом Enter»…

Антон присел за компьютер и сразу же почувствовал незримое присутствие отца. Словно бы тот сам смотрел на него через экран c противоположной стороны монитора. Антон еще хорошо помнил его лицо, голос и, нажав запуск, вскоре стал набирать ответный текст:

– Здравствуй, отец! Спасибо, что вспомнил. Нам с мамой и Машей тебя очень не хватало. Первый год было особенно тяжело, и я, оставив учебу, пошел работать.

– Ты добился того, чего хотел в этой жизни? – спросил его уже в свою очередь собеседник.

– Общение с тобой мне заменили книги. А успокоение души я нашел лишь в православии…

– Религии рабов? Вас еще не запрятали всех в один заповедник?

– Слава богу, отец, Спаситель Сам протянул нам руку помощи, заменив Собою тебя… И эта вера в Него помогла нам сохранить семью и обрести покой.

– А как же свобода?

– Свобода, которую мы искали, отец, называется просто – Любовь!

В этот момент Антон и стоявшие при его дверях уже одетые для выхода на улицу Галина и Маша отчетливо услышали глубокий вздох разочарования, раздавшийся где-то в глубине компьютера.