Бесов нос. Волки Одина

В первой битве, которая произошла после того, как Эйнар и его люди ограбили деревню и взяли там не только горностаевый мех, но и много монет-дирхемов, погибло двое дружинников. Люди Эйнара отважно сражались, но часто камни, стрелы и короткие копья, которые они метали в бьярмов, вместе со стрелами врагов неслись обратно на них самих, как будто дул сильный ветер, хотя никакого ветра не было. Эйнар наносил мощные удары своим мечом, но ему все время приходилось выпрямлять клинок ногой, потому что меч гнулся. Если бы не чудесное копье, которое ему выковали Фрости и Отар Служанка, трудно пришлось бы Эйнару.

Во второй битве, возле другой деревни, бьярмы, когда поняли, что их грабят, встретили обидчиков таким градом стрел, что людям Эйнара почти не удавалось пустить в дело мечи и секиры; они с трудом могли выглянуть из-за щитов, которыми прикрывались. Лишь Эйнар со своим копьем разил врага направо и налево, потому что стрелы отскакивали от его оленьей рубашки. Он так разъярился, что глаза у него стали желтее, чем у матерого волка. Он вдруг увидел, что большинство стрел выпускают в них не воины-бьярмы, а какая-то женщина, которая будто гадает на пару, и стрелы летят из ее котла. Эйнар сообщил об этом Фрости; тот, как и в первой битве, прятался у него за спиной. Фрости ответил, что он эту женщину не видит, но, судя по всему, это Ирпа. Кто такая Ирпа, Фрости не объяснил, но как только он произнес ее имя, град стрел тут же прекратился. В этой битве погибло пять Эйнаровых дружинников.

Чем выше по реке – тем больше неприятностей и колдовства. В третьей битве предводитель бьярмов одновременно выпускал из своего лука три стрелы, и каждая разила наповал. Свейн Рыло, младший Кабан, прикрываясь щитом, подобрался к нему и с такой силой ударил его по руке секирой, что рука взлетела в воздух. Но бьярм произнес какое-то заклятие, рука вернулась на место и сразу же приросла. Другой бьярм превратился в огромного моржа и задавил трех человек. В общей сложности в этой битве погибло девять человек из дружины Эйнара, в том числе один из свинфилкингов, берсерков-кабанов, но, слава богам, не Грим Копченый и не его брат Свейн.

После этого сражения Эйнар сказал:

– Скоро у нас в лодках будут одни горностаи, а людей не останется. Пора возвращаться.

Фрости с ним согласился, но сообщил, что поблизости есть еще одно место, которое глупо было бы пропустить.

Шесть человек они оставили охранять лодки, а остальные сошли на берег и углубились в лес. Фрости шел впереди Эйнара и Кальва.

– Сдирайте с деревьев кору, – велел он, – так, чтобы от одного такого дерева всегда можно было видеть другое.

Они так и делали.

Скоро они вышли на большую поляну. Середина поляны была огорожена высоким частоколом. Ворота в нем были заперты.

Фрости сказал, что им повезло, потому что одни стражники, охранявшие святилище, ушли домой, а те, которые должны их сменить, еще не пришли.

Фрости подошел к частоколу, всадил повыше небольшую секиру, которую ему дал один из берсерков, подтянулся, перелез через частокол и оказался по другую сторону ворот. Он вынул засов и открыл ворота. Но прежде чем люди вошли внутрь, Фрости велел:

– Ройте курган. В нем золото и серебро перемешано с землей. Вы увидите бога бьярмов, Йомали. Но пусть никто не посмеет его грабить.

Они пошли к кургану и выкопали из него столько сокровищ, сколько могли унести в своих одеждах. Фрости не брал ни серебра, ни золота, а вместо этого ссыпал себе в полу одежды золу с жертвенников.

Кальв подошел к статуе Йомали. На шее у бога висело огромное ожерелье. Кальв поднял секиру и рассек нитку, на которой оно держалось. Но удар был неточным, и у Йомали голова слетела с плеч. При этом раздался оглушительный грохот.

В тот же миг на поляну выбежал седой страж, затрубил тревогу, и скоро со всех сторон зазвучали рога. Эйнар и его люди приготовились обороняться, но Фрости велел им спокойно идти к лодкам по отметинам на деревьях, а остальное он берет на себя.

Он шел последним, зачерпывал из полы одежды золу и разбрасывал ее позади себя, а иногда бросал ее впереди на людей Эйнара. Так они шли через лес, а бьярмы с криками и страшным воем их преследовали, заходя то справа, то слева, то выбегая на тропу впереди них, но не оборачиваясь к ним лицом. Тогда они поняли, что бьярмы их не видят. И скоро преследователи повернули назад. А они вышли к лодкам и поплыли вниз по течению.

Они благополучно добрались до Макимаса, забрали боевой корабль и на трех судах направились к Гандвику.

Ночевали они на Оленьем острове, в дельте реки Вин.

LXIV

Наутро стали собираться, чтобы продолжить путь. Но тут Фрости подходит к Эйнару и сообщает, что на острове есть высокий курган, в котором лежит некий Соти, и ночью возле кургана он, Фрости, видел множество блуждающих огней. Огни эти означают, как известно, что в кургане зарыт клад. А посему Фрости предлагает Эйнару заглянуть в курган перед тем, как они отплывут домой.