Бесовское отродье

Гару приготовился к атаке, но почему-то всё больше смотрел на мои ноги, нежели на мой клинок. Неужели это настолько отвлекающее зрелище? Я быстро скосила глаза вниз и едва заметно ухмыльнулась. Ветер совсем не щадил длину моего и без того неприлично короткого одеяния, а Гару, хоть и был искусным бойцом, всё ж таки оставался простым мужчиной. Мужчиной, влюблённым в память о моей матери. Мужчиной, очарованным мной.

Как это глупо.

– Атакуй, – скомандовала я, решительно глядя на наследника.

Гару метнулся мне навстречу, и несколько секунд я не ощущала ничего, кроме потребности отбить тот или иной удар, уйдя в глухую оборону и медленно отступая назад. Заметив сверкнувшую сталь сбоку в районе моего плеча, я резко ушла вниз, перекувыркнулась, а затем разбежалась и запрыгнула на стену соседнего дома.

Мне нужна была небольшая передышка, и время оценить обстановку.

Зацепившись рукой за край балкона, я зависла под тупым углом к основанию здания, упираясь ногами в стену. Обзор был просто замечательный – я успела заметить, как Сомо отрубает голову очередному воину из весьма поредевшего отряда императора, как Атамэ выбивает катану из руки одного из лордов, и, отбив её своим оружием в глубину улицы, превращает их поединок в натуральное месиво… и как Гару, разгоняясь, бежит ко мне, подпрыгивает вверх и… к моему полному изумлению… срывает меня с балкона вниз!

Быстрый полёт и я встречаюсь спиной с землёй.

…

От удара у меня мгновенно потемнело в глазах, а от боли в голове и во всём теле, из горла вырвался мучительный всхлип.

– Кира… – голос Гару раздался надо мной, и, с трудом подняв веки, я увидела, как в его глазах застыл ужас.

Да, я упала с приличной высоты. И нет, я не бессмертная. Подобный удар мог бы стоить мне жизни, упади я на шею или на голову.

Но это выражение на его лице… словно он сделал что-то непоправимое…

– Гару, это бой. Нечего смотреть на меня, как на избитое дитя, – поморщилась я, приподнявшись на локтях.

Да, он опять оказался сильнее. Он вновь смог застать меня врасплох. Но только оттого, что я отвлеклась на своих друзей – это я понимала также чётко, как то, что будь на моём месте кто-то другой, он был бы уже мёртв, получив клинок в сердце.

Но Гару стоял, глядя на меня остекленевшими глазами, и словно не мог поверить, что доставил мне подобные страдания.

– Проклятье, – выругалась я и встала напротив него, – Дерись, наследник! Ты должен вернуть меня главе своего рода. Почему ты не поднимаешь свой клинок?!

– Кира… прости… – выдавил он, продолжая глядеть на меня опустевшими глазами.

– Бес бы тебя побрал! – выкрикнула я, – Я жива! Бейся со мной! Ты же так этого хотел!

Гару сжал пальцы на рукояти своего клинка, но так и не поднял его.

Позади него Атамэ уже прорубал путь к Сомо, который хоть и продолжал держать оружие в руках, но стоял на ногах нетвёрдо и грозился упасть на землю в любой момент.

Против него сражалось дюжина воинов.

Уже дюжина.

Трое лордов лежали на земле, но, судя по всему, очень быстро приходили в себя. Их раны постепенно затягивались, так что времени у нас было не так уж много… Вывести бы Гару из этого странного состояния и закончить наш поединок – и тогда мы смогли бы с чистой совестью забрать наших коней, вывести бабульку через чёрный ход и умчаться отсюда куда подальше, а именно – на границу с северными землями!

Странный звук отвлёк меня от моих размышлений, и я с некоторым удивлением обнаружила, что клинок Гару теперь был воткнут в землю, а сам наследник медленно приближался ко мне. И взгляд его мне совсем не нравился… В смысле… Любой другой девушке он однозначно бы понравился и даже польстил… но меня, почему-то, он испугал до дрожи. Я отступила на шаг, затем на второй, напрочь забыв о наличие клинка в моей руке, и вздрогнула, когда Гару неожиданно сократил расстояние, оказавшись прямо передо мной, лицом к лицу… Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом, и почувствовала, как прядь его волос коснулась моей щеки. Его глаза смотрели на меня со смесью странной тоски и дикого, болезненного желания. Я непроизвольно сглотнула, осознав, что не имею сил его оттолкнуть – не потому что я этого не хотела, а потому что понимала, что не могу причинить ему эту боль. Мне было его жаль. Мне было его так жаль! Но он не был моим единственным, он не был тем, кому я готова была отдать свою жизнь – теперь я это понимала. И понимала, какую боль причиню ему, если сейчас нападу.

Боль не физическую.

Но душевную.

И когда я стала такой мягкотелой?..