Беспамятство

Ольга купила в Фиме вещи, прежде знакомые ей только из литературы - ящик белых стеариновых свечей, керогаз, две канистры керосина, керосиновую же лампу с набором фитилей, сотню коробков спичек, два мешка сахару, по одному — муки, картошки, соли и ещё полмешка подсолнечника; картонную упаковку крупы, макарон, консервов, пятилитровый бидон растительного масла, резиновые сапоги до колен, валенки и корыто для стирки вместе с цинковой ребристой стиральной доской - таких Ольга даже на картинках не видела. Ещё серый вязаный платок из козьего пуха, как уверяли торговки, вещь незаменимая. И то верно - не ходить же за водой в шляпке из норки. Нс забыла огородных семян на весну - в распутицу не добудешь, а рассаду огурчиков-помидорчиков, как учили местные, нужно заблаговременно разводить на окне, в деревянных ящиках, благо ящики остались от родни.

И ещё одно значимое действо осуществила — прикнопила на все окна мелкие сетки, которые вызвали неожиданное оживление у публики, наблюдавшей за непонятным процессом* Как оказалось, в Филькино такого сроду не бывало, тем более ставни открывались наружу, значит, чтобы их закрыть, придется каждый раз на улицу выбегать. Неудобно. Да и зачем сетка-то?

От комаров, от мух, от всего, что летает, — пояснила Ольга.

Бабы поджали губы. Летает! На то у них и крылья, чтобы летать. Такова Божья милость. Нам вот нс дано - ногами шлёпаем.

Нынче год сухой, некомариный, насмерть нс загрызут, — мудро заметила наконец Матвеевна. - До комариного ещё дожить надо, зачем наперёд тратиться? А мухи что... Мухи завсегда кусаются только по осени и то от злости, да не все, все кусачими, как и люди, никогда не бывают, случаются и добрые, или слабые. — Она осторожно потрогала заскорузлым пальцем зелёную пластиковую сетку и неодобрительно покачала головой. — Вот до чего додумались, лишь бы деньги у людей выманивать.

Денег, действительно, у Ольги осталось негусто, но на молоко и хлеб лет на пять должно хватить. Она усмехнулась неожиданно свободным мыслям, нс замечавшим границ времени: после смерти Макса жила только настоящим, уверовав, что будущего у неё нет. Но условия, в которых она по собственной воле оказалась, диктовали иное: чтобы выжить сегодня, надо беспокоиться о завтрашнем дне.

Прорву магазинного товара нужно было как-то перетаскать из машины в дом и подпол. Тут пособил Максимка, который неотрывно наблюдал, что творится во дворе Чеботарёвых. Спиридоновна покровительствовала новенькой в силу своего статуса. Правда, физически мало чего могла, но командовала Максимкой толково.

Хорошо себя обеспечила, умно, - похвалила старуха соседку. - Денег, наверное, уйму ухлопала.

Ольга смутилась. Все почему-то беспокоились о сё деньгах.

Прилично. У меня осталось немного, но я всё же не такая бедная, как деревенские.

Это мы только по городским меркам бедные, а по здешним — как раз богатые. Всё с огорода да из лесу, гак ещё и пенсию стали платить. Когда это раньше в деревне живые деньги давали? Только натуральный продукт в обмен на палочки-трудодни. А на

что нам здесь пенсию тратить? Воды нет, телефона нет, магазина тоже. Даже власти нет, нс то мы собрали бы взятку, чтоб нам свет провели. Деньги! С одной стороны, хорошо, а с другой — плохо. Мужикам, сколько ни дай, всё на водку потратят, нахлестаются до белых чёртиков без закуски. Оттого раньше нас и мрут.

Женщинам труднее, - возразила Ольга.

Госсссноди! Бабы! Да кто об их когда думал? Этого добра во все века хватало с довеском. Из Филькина, конечно, молодые все утекли, а в Фиме пока ещё есть. Там и электричество, и кино. У моей племянницы троюродной в дому холодильник, машинка стиральная - чего ещё человеку надо? Живи — радуйся, только она все равно с мужем собачится. А у нас, кроме самогону, других развлечений нет, мужиков справных тем более негде взять. Про всю деревню один мой, неспособный, на печи парится. Спасибо твоему плотнику — Катька аж вся просветлела. Но Катьке тольки-тольки полтинник брякнул, а мы уже давно оттреиыхались.

Катька тут как тут, пришла посмотреть, кого Спиридоновна просвещает. Максимка к тому времени все покупки в дом перетаскал, получил кулёк дешёвых конфет и теперь бегал по двору, нацепив на голову газовую косынку с люрексом, которую обнаружил на вешалке в сенях.

Ну, паря, опять колобродишь? — спросила с улыбкой подобревшая Катя.

Максимка состроил ей рожу и с гиком убежал на улицу.

— Чудак, а ие простой, — сказала ему вслед Спиридоновна.

И чем же? - заинтересовалась Ольга.

Спиридоновна присела на деревянную лавку возле скотного двора — пока будет рассказывать, надо ногам дать отдохнуть. И начала неспешно: