Беспечные ездоки, бешеные быки

Фрэнсис серьёзно влиял на Лукаса, не уставал повторять, что он гений, чем способствовал укреплению его самомнения. Вот комментарий Марши Лукас: «Джордж не был сценаристом, это Фрэнсис заставил его писать. Он говорил: «Хочешь стать режиссёром, научись писать». Он чуть ли не наручниками приковывал Джорджа к письменному столу». Фрэнсис постоянно натаскивал Лукаса, показывал, как следует разговаривать с актёрами. Но скоро выяснилось, что представления друзей о новой компании не совпадали. Если Фрэнсис хотел создать контркультурную «Метро-Голдвин-Мейер», то Джордж довольствовался бы наличием крыши над головой, где вместе с друзьями мог реализовать знания, полученные в университете Южной Калифорнии. Столь серьёзное расхождение во взглядах приводило к трениям. «Моя жизнь — контрреакция на жизнь Фрэнсиса, — объяснял Лукас. — Я его противоположность». Коппола был большой и грузный, Лукас — невысокого роста и худощавый. Фрэнсис — эмоционален, Джордж — сдержан. Фрэнсис мог вести себя безрассудно, Джордж всегда проявлял осторожность. Фрэнсис был чересчур сговорчив, Джордж же мог яростно отстаивать свою точку зрения. Если Фрэнсис часто перепоручал что-то коллегам, то у Лукаса был пунктик — всё контролировать самому. Сценарий, съёмку, режиссуру, продюсирование, монтаж — всё. Неважно, как мало денег было у Фрэнсиса, он вёл себя так, словно их у него куры не клюют. У Джорджа всё наоборот — сколько бы денег ни было, он выглядел как нищий. Махнув на Лукаса рукой, Коппола назвал его «семидесятилетним ребёнком». А вот оценка Джорджа: «Все режиссёры самолюбивы и ранимы. Но среди всех, кого я знаю, Фрэнсис — самый самолюбивый и ранимый человек». И, тем не менее, Фрэнсис, наверное, стал в жизни застенчивого и малоприспособленного к жизни Лукаса лучшим другом.

* * *

Получив телеграмму, Кэлли перезвонил Копполе, чтобы выяснить, на что тот намекал. Режиссер рассказал, что собрал под крылом новой компании талантливых выпускников университета Южной Калифорнии и Калифорнийского университета Лос-Анджелеса. Главным образом он нахваливал Лукаса, «настоящий талантище», особенно напирая на будущий фильм «ТНХ:1138», художественную картину на основе студенческой короткометражки молодого режиссёра, деньги на постановку которой, Фрэнсис клятвенно обещал раздобыть.

«Джордж был для меня как младший брат, — рассказывает Коппола. — Я любил его. Куда я, туда и он». Итак, Коппола сумел убедить Кэлли дать ему 300 тысяч долларов на создание около десятка киносценариев, «пакетных», как он их называл, среди которых значился его собственный к фильму «Разговор» и работы приятелей по киношколе — Уилларда Хайка, Кэрролл Баллард, Мэтью Роббинса, Хала Барвуда и других. Он добился от Кэлли поддержки «ТНХ» и выделения ещё 300 тысяч на стартовую раскрутку «Калейдоскопа». Кроме того, под сурдинку, он включил в свой «пакет» и «Апокалипсис сегодня», сценарий Джона Милиуса, с которым Коппола даже не был знаком. Драматургу сообщил о судьбе картины Лукас, назначенный её режиссёром. Коппола заверил компанию «Уорнер», что берёт на себя всю полноту ответственности за финансы, обещал, что станет связующим звеном между студией и «малышами», которые не будут общаться с представителями компании самостоятельно, потому что доверяют своему «папочке и старшему братику».

Приглядывать за Копполой от «Уорнер бразерс» приставили Барри Бекермана. Правда, личное обаяние режиссёра было столь велико, что тот вскоре переметнулся к противнику. «Фрэнсис на всех нас действовал магнетически, — вспоминает несостоявшаяся «нянька». — Скажи он мне тогда: «Иди и зарежь Эшли», я бы, пожалуй, так и сделал». Без сомнения, одну вещь Коппала усвоил блестяще — то, как тратить деньги. Продолжает Бекерман: «Жить по средствам — большого ума не надо», стало крылатым выражением Фрэнсиса».

Коппола объявил компании «Уорнер», что намерен ставить авторские фильмы, как Феллини и Антониони. Он представил сценарий, основанный на собственной биографии, но компания не прониклась. «Если откровенно, вышел детский лепет, скучища, — делился впечатлениями читавший материал начальник. — Антониони и в помине не было, ну от силы — Энтони Куин. Создавалось впечатление, что и ему самому было не очень интересно ставить фильм о собственной персоне. Режиссёр он был прекрасный, но на творческую индивидуальность явно не тянул».

Мечтами жив не будешь, и «Калейдоскопу» приходилось отстаивать своё право на существование. Незадолго до начала эксперимента произошла неприятность — со студии исчезло оборудование. Часто компании не удавалось вовремя выдать зарплату. Видя досаду и разочарование Копполы, кое-кто из сотрудников попытался организовать профсоюз. Поддержки режиссёра это не вызвало. «Работать на Фрэнсиса — это не сахар, если, конечно, вас не устраивала оплата или условия труда, — замечает Дебора Файн, в прошлом заведующая библиотекой «Калейдоскопа». — А вокруг ходили миллионы, которые бы землю целовали в благодарность за возможность работать с ним без всякой оплаты».

* * *