– Слушайте, Олег. Не знаю, как вам это объяснить, но у нас здесь происходит что-то непонятное. Точнее, все-таки, понятное, но, как-то, случившееся несколько видоизменяет все наши планы. Короче. Вам придется походить по городу, по достопримечательностям, или, просто, посидеть в номере или посмотреть телевизор, – она пыталась что-то объяснить. Но, у неё получилось, только, раззадорить любопытство Павлова.
– Это мы можем, – ответил он. И добавил по-русски. – За казенный счет пьют даже язвенники и трезвенники.
– Что вы сказали? – переспросила она.
– Ничего. А что-то случилось? – снова по-английски поинтересовался он.
– Да. Случилось. На завтра на десять утра для вас и нас была назначена встреча с профессором Линдхоффом у него дома. Мы собирались из беседы столь внушительных и одаренных представителей науки сделать великолепный материал. Но, наверное, этого уже не получится,– торопилась высказаться миссис Лайт.
– И что же этому мешает? – снова поинтересовался Олег.
– Профессор Мартин Линдхофф скоропостижно скончался. Предполагается, что инфаркт.
– Ой-йой-йой! – воскликнул Павлов. – Вот так новость! Примите наши соболезнования. Я не знаю, даже, что и сказать-то.
– А что тут говорить? У нас так бывает. Редко, конечно, но бывает. Жаль профессора. Короче, завтра вы, можете пока располагать собой. Я вам потом позвоню.
– Хорошо, – согласился Олег, и они попрощались.
Он зашел из коридора в номер и сказал жене:
– Наталья. Мы, по-моему, ввязались в очень неприятную историю.
– А что такое? – встревожено, поинтересовалась она.
– Да американский, этот, профессор, мою беседу с которым должны были записывать журналюги, помер, – пояснил он.
– Вот это да! – воскликнула супруга. – Ну, и что теперь?
– Понятия не имею. – отрешенно проговорил Олег.
– Сейчас позвоню Ирине, пусть придут. – засуетилась она и стала набирать номер подруги.
Павлов подошел к окну. Внизу двигались автомобили, шли люди по тротуару. Ему стало грустно. Просто было такое чувство, что ушел его единомышленник. И ряды поредели. Потеря.
Олег иногда, просто, не любил людей. Если кот, который тебя обожает, как хозяина никогда не принесет тебе зла, то от людей можно было ожидать всего, что угодно.
Ему подумалось: И что он здесь забыл, в этом чужом ему по всем параметрам городе?
– Надо уезжать, – проговорил он, наконец.
– Надо, – согласилась супруга. – Дед с бабкой скоро ворчать будут. А я уже по детям соскучилась.
– Завтра… – но, он не закончил. В номер ввались Шанины.
– Завтра пусть заканчивают это долбаное интервью, и мы отчаливаем, – повторил он громко.
– Разумная мысль! – сказал Валера. – Тем более, что профессор умер.
– Какое горе. Как-то не укладывается в голове, – подключилась к разговору Ирина. – Мы только приехали и на тебе. Такое.
– Она говорит, походите по городу, посмотрите достопримечательности, – проговорил Олег.
– Кто говорит? – спросила Ирина.
– Да, эта. Журналистка. А у меня нет никакого желания ходить по городу. Ноль. Вакуум. Ну, нет. И я не знаю почему, – проговорил, глядя в окно Павлов. – У кого какие соображения?
– Дома – лучше, – сказал Валера, усаживаясь в кресло.
– Вы все были «за» сюда приехать. – усмехнувшись, сказал Олег.
– Знаешь, что? Подозрительно, как-то, это все. Мы приехали, а этот умер накануне встречи, – ответила Ирина.
– И мы, тем более, в другой стране, – вторила ей Наталья.
– Уедем. Завтра дождемся. И – валим, – сказал Павлов, присаживаясь в другое кресло, напротив Шанина.
***
Шум от происшествия в подразделении специальной службы в Нью-Йорке с фотографией и записью некоей тени на камеру распространился буквально по всему миру. Точнее, по специальным подразделениям, включенным в западную орбиту. Никто не понимал, что это такое, и к чему это относить. Или к кому? Не русские же достигли таких технологий? Или русские? А может китайцы? И в Америке собрали, короче, самое высокое и представительное собрание.
За круглым столом сидели четыре человека. Перед каждым был монитор. В конце обширной и темной по дальним стенам и углам комнаты висел большой экран.
Главным среди них был темнокожий адмирал Кроу, военный. И это, невзирая на то, что одним из присутствующих был представитель вице-президента Хавьер Лейсел. За столом находились так же: директор разведки США Вальтер Монсли, и руководитель достаточно глубоко засекреченной программы «Катерпиллер» Дэвид Спейси.
Адмирал открыл совещание.
– Добрый день. Хочу поприветствовать вас здесь, в специальной комнате. А заодно, и предупредить, что ведется видеозапись с пяти камер, расположенных по периметру. Но, это не означает, что мы будем сильно зажаты и будем комкать свои выступления. Я надеюсь, вы понимаете, что случай у нас произошел экстраординарный. И мы вынуждены принять все меры, если не контроля, то предосторожности. Запись нашего заседания будет уничтожена сразу же после того, как пройдет всеобъемлющий контроль.
– Адмирал, сразу скажите, есть ли какая-нибудь защита от э… ну, этого? – поинтересовался представитель вице-президента Лейсел.