Бесплатный сыр для второй мышки

– О господи! Осторожней! – кинулась к ней женщина средних лет с впечатляющей фигурой и сложной кудрявой причёской.

Толстушка сработала для Яны как подушка безопасности.

– Вы знаете, что у вас при входе гвозди как зубы дракона торчат?

Женщина виновато улыбнулась:

– Да, у нас плотник ступеньки, конечно, поправляет, а они ползут, рассыхаются, и гвозди вылезают, – объяснила она.

– Мне нужна Антонина Кувшинкина.

– Ой, а вы тут кого-нибудь другого видите? Это я и есть! – широко улыбнулась Антонина. – А вы кто будете? Неужели дачный домик хотите приобрести? Меня можно просто Тосей называть. Присаживайтесь, пожалуйста. Вот вам каталог.

Яна села на стул для посетителей и осмотрелась. В помещении было нечем дышать. Пластиковое облезлое окно с отломанной ручкой было плотно закрыто и, мало того, еще и заклеено старым полуотвалившимся скотчем. Видимо, кто-то это сделал в сердцах, когда зимой из окна нещадно дуло. Две стены от пола до потолка были заставлены стеллажами, на которых неряшливо громоздились кучи макулатуры. Яна пригляделась – газеты, журналы, потрёпанные брошюры, деловые папки… Всё это изобилие было покрыто слоем пыли, газеты пожелтели от старости. У других стен возвышались пирамиды коробок и удивительные обломки мебели. Посередине комнаты нахдился большой офисный стол с ободранными ножками, на котором были рассыпаны канцелярские принадлежности и стоял допотопный компьютер. Яна даже подумала, что зря она так неосторожно плюхнулась на сомнительный стул для посетителей, не проверив его. Ведь посетителей тут явно не было тоже давно.

Она чихнула.

– Будьте здоровы! – тут же отозвалась Антонина, скосив глаза на графин с мутной водой. – Водички?

– Нет! – сконцентрировалась Цветкова, взяв себя в руки. – Я хотела поговорить с вами, Тося, о Людмиле Кузнецовой… В замужестве Пушкиной. Она была моей школьной подругой, а потом вот… развела нас жизнь. Хочу представиться – Яна Карловна Цветкова. Из Москвы.

Антонина села за стол.

– Ох! – подперла она рукой пухлую щёку. – Примите соболезнования. Вы же знаете, что моя коллега умерла?

– В том-то и дело, что узнала не так давно. И, честно говоря, в шоке. Знаю, что работала она здесь, и вот пришла к вам, чтобы узнать, как это случилось. Как она жила все эти годы в Мозаике? Была ли счастлива? – Яна смотрела прямо в глаза Антонине.

Почему-то она подумала, что женщина может замкнуться и испугаться. И то, что промелькнуло в глазах Тоси, укрепило ее в этом опасении.

Антонина выдохнула, достала из ящика стола открытую пачку чипсов и, наклонившись еще ниже, выудила початую бутылку вина.

– Будешь? Разговор долгий. Это ничего, что я на «ты»?

Яна согласно кивнула:

– Я не против.

Яна поняла, что отказаться сейчас нельзя. Она подумала, что похожа, наверное, на бывалого детектива из голливудских фильмов, который то и дело попадает в различные передряги и время от времени заходит в сомнительные бары и с горя пропускает стаканчик виски с содовой.

Антонина разлила вино по стаканам.

– Закуски нет, – вздохнула она. – Только чипсы.

Дамы выпили.

– Людка очень хорошая женщина была, очень! – Антонина бросила в рот горсточку чипсов и захрустела ими. – Была, знаешь, добрая, открытая, на нее всегда можно было положиться. Она ведь постарше меня, но относилась ко мне как к равной. Где-то помогала, где-то поддерживала. Я пришла совсем неопытной девчонкой, боялась сделать что-то не так, но Люда всегда была рядом. Я удивлялась, что она переехала сюда из Волжска. Но она отшучивалась, что из Волжска ее привела любовь.

– Муж-то у нее… – передёрнула плечами Яна.

– Да уж… – отвела глаза Тося. – Муж у Люды своеобразный.

– Это мягко сказано, – захрустела чипсами Яна.

Антонина тут же подхватила:

– Вот уж не повезло Людмиле. Раньше мне казалось, что ее Владимир такой сволочью не был. Конечно, я его мало знала, даже, понимаешь, я Людке немного завидовала: дом отличный, «мерседес», денег полные карманы, ни в чем нужды не знали. Я особенно не задумывалась, откуда что бралось, но подспудно понимала, что от трудов праведных, как говорится, не наживёшь палат каменных. Людмила мне говорила, что муж не одобрял ее работу в этом бюро, но дома для нее была тоска смертная, она там волком от тоски готова была выть, особенно в последнее время, когда этот гад начал на нее руку поднимать. Он и так-то ее постоянно попрекал, что у них детей нет, а как выпьет, так вообще зверел, чистый упырь. Она иногда на работе до темноты сидела, хотя клиентов у нас – полтора землекопа. Домой идти сил у нее не было, не несли ноги… – Тося вздохнула и подлила себе вина.

– А усыновить сироту им в голову не приходило?

– Да господь с тобой! – всплеснула руками Тося. – Какие сироты! Он же с каждым годом всё страшнее становился. Одно слово – бандюган!