Бесплатный сыр

Все эти неудобства мы, нахлебники федеральной казны, терпим из-за огромной пенсии, работа у нас такая.

На резонный вопрос: «сколько часов вы провели с ребенком инвалидом?» Не последовало внятного ответа. Он видел их на картинках, слышал о нас по радио и даже разработал свою концепцию выгодоприобретения и наживы на немощах детей.

В его уравнении не хватило лишь одной переменной – потери: карьеры, зарплаты, надежды, спокойствия и прочего, с таким трудом добытого в перенасыщенном мире.

Когда-то коуч встретил мошенницу, сделавшую ребенку справку о шизофрении и активно поддерживающей этот миф, ради своих определённых целей, и повесил этот ярлык на остальных.

Он не сталкивался с теми 98%, кто усиленно скрывает даже намеки на дефект своего чада. Рвется из последних сил, пытаясь добиться высоких результатов в одиночку и только на последнем издыхании протягивает ослабевшую руку.

Для многих пенсия – это приговор. Лишь с годами понимаешь, что одному тяжело, но это не самоцель, не придуманное желание, а лишь адаптация в заданных условиях и надежда на еще один рывок.

Обходите мошенников, даже если они искренне верят в свои воздушные замки. Не тратьте на них свои усилия, ибо центр вашего притяжения всегда рядом и вдохновляет к борьбе своими маленькими ежедневными победами!

Границы дозволенного

Инвалидность и соинвалидность (по примеру построение термина созависимый) – это всегда ограничения: в передвижении, обучении, дружбе, доходах и правах. Особенно в правах на: передвижение, обучение, дружбу, доходы и сочувствие.

Законодательно мы имеем право на обеспечение условий, а на самом деле среда большинства зданий и сооружений не доступна людям с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Не вся и не всегда, но все же.

Мы имеем право на равный доступ к образованию, но кому нужны особенные дети: некрасивые, необучаемые и абсолютно неудобные во всех отношениях.

Такие дети недостойны дружбы. На детской площадке мамы тут же отсаживают своих милых чад от подозрительных, а вдруг они заразные. Не все и не всегда, но все же.

Они не нужны нормальному обществу. Об этом первым делом заявляют те, кто обязан социализировать и воспитывать – педагоги детских садов первыми лишают таких детей права на: передвижение, обучение, дружбу и сочувствие.

Не все и не всегда, но их очень много, определяющих рамки роста, сразу записывающих всех отличающихся в отсталые и мерзкие. Они не видят достижений. Канючат и жалуются, а забываясь, требуют больше не приходить.

Соинвалиды не приходят и не приводят своих детей, ненужных высокогуманному обществу, умиляющемуся няшням котикам и списывающих в утиль ущербных. Не все и не всегда, но все же.

Сочувствие – это первое, чего лишаются инвалиды и соинвалиды. Вместо этого им щедро отсыпается зависть из–за «больших» государственных льгот, пенсий и пособий. Ненависть базируется на жадности: мои налоги идут этим, недолюдям. Большинство не осознает, что инвалидность, как и соинвалидность – это всего лишь случай: неправильно прочитанный геном, лопнувший сосуд, не вовремя перенесенная болезнь, автомобильная авария и много чего еще, сокрытого в будущем, не каждого, но все же.

Инвалидов не любят в школе. Они осложняют жизнь всем: от уборщицы, до муниципальных властей. Им надо слишком много, но денег нет, так как, по мнению многих, эти вложения бесполезны. Хорошо, что мама Илона Маска так не думала, не поверила и простила тех, кто убеждал ее в обратном. Не все и не всегда, но все же.

Мы ежедневно пользуемся вещами, созданными особенными для особенных, которые потом входят в жизнь обычных людей. Они видят и чувствуют по-другому, позволяя время от времени пользоваться плодами своего мира. Не все и не всегда, но все же.

Заглядывая в рот непедагогам, соинвалиды начинают верить в ненужность, забывая об особенностях. Не все и не всегда, но все же.

Я верю. Я покупаю пособия и краски, любуясь разбросанными по дому комиксами и знаю профессию своего особыша. Я разрешаю ему быть самостоятельным и иду вдоль школьного забора, проверяю дошел или нет. Я раздвигаю границы дозволенного. Не все и не всегда, но все же.

Кому это надо?

Хочу сразу предупредить, что не всем это глава доставит радость, особенно тем, кто считает, что ему все должны.

За три года варки в котле реабилитации, пришло осознание, что все граждане нашего мира делятся на четыре категории: делаю, пользуюсь, попробую и обхаю, хочу попробовать (сообщу об этом всем, но в последний момент передумаю.)

Устав ждать милости от государственных программ, многие родители сами объединяются в различные ТРООИ и заботясь о себе, стараются охватить как много больше людей, нуждающихся в помощи.

Для этого тратятся прежде всего временные ресурсы. Эти отважные родители, отнимают время у своих детей и мужей. Стараются успеть на основной работе, привлекают к реализации сторонних людей, у которых свои заботы. Разочарование активистов наступает тогда, когда выясняется, что ничего и никому не надо. Передумали, забыли, посчитали, что в итоге, это мероприятие «не айс» и забили.