Бесплодные земли

Мальчик опять посмотрел на розу. И заметил, что в ней нет того темного багрянца, какой живет в сердце пылающего горна; венчик был словно присыпан пылью – тускло-розовый, с крапинками. Этой красоте недоставало совершенства. Некоторые лепестки свернулись, у других края засохли и побурели. Такого не встретишь у ухоженных цветов в цветочных магазинах. Джейк решил, что эта роза – дикая.

– Ты очень красивая, – сказал он и еще раз потянулся притронуться к цветку.

Ветра не было и в помине, но роза кивнула ему, вытянулась, подставляя головку. Всего на миг подушечки пальцев Джейка коснулись лепестков – гладких, бархатистых, на диво живых – и мальчику почудилось, что звучавший вокруг хор голосов набрал силу.

– Роза, ты больна?

Конечно, ответа Джейк не получил. Мальчик убрал пальцы от блекло-розовой чашечки цветка, и роза еще раз качнула головкой, возвращаясь в исходное положение, – спокойная, роскошная, но всеми позабытая красавица среди заляпанных краской сорняков.

"А разве розы цветут в это время года? – удивился Джейк. – Дикиерозы? И вообще, с чего бы дикой розе расти на пустыре? А если здесь выросла одна, почему нет других?"

Он еще немного постоял на четвереньках; потом сообразил, что можно проторчать здесь, глядя на розу, до вечера (а то и до скончания века) и ни на йоту не продвинуться к разгадке тайны. Джейку посчастливилось на секунду увидеть цветок так, как он видел все на этом заброшенном и захламленном пятачке городской земли – без маски, в настоящем обличье, отринувшим камуфляж – и теперь ему хотелось увидеть это снова. Но хотеть – не всегда значит мочь.

Пора было идти домой.

Джейк увидел, что неподалеку лежат книжки, купленные им в "Манхэттенском пиршестве ума". Когда он поднимал их, из "Чарли Чух-Чуха" выскользнул и упал в лохматые сорняки какой-то блестящий серебристый предмет. Осторожно, стараясь щадить больную ногу, Джейк нагнулся и подобрал его. Хор голосов как будто бы вздохнул и зазвучал громче, затем монотонный напев вновь стал почти неслышен.

– Значит, и это тоже было на самом деле, – пробормотал мальчик. Он провел кончиком большого пальца по бородке ключа, касаясь грубоватых выступов, спускаясь в нехитрые выемки. Погладив плавный изгиб закорючки, которой заканчивалось последнее углубление, Джейк засунул ключ в боковой карман штанов, на самое дно, и захромал обратно к дощатой изгороди.

У самого забора, когда он уже собирался перелезать, его вдруг настигла ужасная мысль.

"Роза! Что, если кто-нибудь забредет сюда и сорвет ее?"

У мальчика вырвался тихий стон ужаса. Он обернулся и почти сразу нашел глазами розу; теперь она притаилась глубоко в тени соседнего здания – крохотное розовое пятнышко в полумраке, беззащитная, прекрасная и одинокая.

"Я не могу оставить ее – я должен ее охранять!"

Но в голове у него зазвучал чей-то голос – несомненно, голос человека, встреченного Джейком на постоялом дворе, в странной иной жизни. "Никто ее не сорвет. Никакой вандал не сомнет ее каблуком, ибо ее красота будет нестерпима его тусклому взору. От подобных напастей она умеет защищаться сама. Опасность в другом".

На Джейка нахлынуло чувство глубокого облегчения.

"Можно мне снова придти сюда и взглянуть на нее? – спросил он у призрачного голоса. – Когда будет муторно на душе, или если голоса вернутся и снова начнут спорить. Можно мне будет снова придти сюда, взглянуть на нее и немножко отдохнуть?"

Голос не отвечал, и, несколько секунд понапрягав слух, Джейк решил, что беседа закончена. Он сунул "Угадай-дай-дай!" и "Чарли Чух-Чуха" за пояс штанов (увидев при этом, что они перемазаны грязью и обсыпаны репьями) и крепко ухватился за забор. Он подтянулся, перемахнул на другую сторону и вновь соскочил на тротуар Второй авеню, позаботившись о том, чтобы приземлиться на здоровую ногу.

Движение на улице заметно оживилось, прибавилось и машин, и пешеходов: рабочий день закончился, все спешили домой. Кое-кто обратил внимание на неуклюже спрыгнувшего с забора чумазого парнишку в порванном блейзере и вылезающей из-под него незаправленной рубахе, но таких было немного. Чудаки для жителей Нью-Йорка зрелище привычное.

Джейк на секунду задержался у забора, охваченный ощущением утраты. Впрочем, до него дошло и кое-что другое: спорящих голосов по-прежнему было не слыхать. Небольшое, но достижение.

Мальчик поглядел на забор, и намалеванные с помощью распылителя вирши так и бросились ему в глаза – быть может, потому, что краска была одного цвета с розой.

– ЧЕРЕПАХА-великанша держит Землю на спине, – пробормотал Джейк. – Неохватная такая – не приснится и во сне. – Он вздрогнул. – Ну и денек! Мамочки мои!

Он повернулся и медленно захромал в сторону дома.

– 19 -