Бесплодные земли

Когда человек – дерево? Когда он со сна. Это правда.

Блейн – это правда.

Блейн – это правда.

Что это такое: о четырех колесах и летает? Мусорная машина. И это правда.

Блейн – это правда.

Не сводить с Блейна глаз. Блейн – это боль. Вот правда.

Я уверен, что Блейн опасен, и это правда.

Что это такое: черная, белая и вся красная? Зебра, краснеющая от смущения. Вот правда.

Блейн – это правда.

Я хотел бы вернуться, и это правда.

Мне придется вернуться, и это правда.

Если я не вернусь, я сойду с ума. Это правда.

Но я не сумею вернуться домой, пока я не найду, камень, розу и дверь. Это правда.

Чу-чу – это поезд, и это правда.

Чу-чу. Чу-чу.

Чу-чу. Чу-чу. Чу-чу.

Чу-чу. Чу-чу. Чу-чу. Чу-чу.

Я боюсь. Это правда.

Чу-чу.

Джейк медленно поднял голову. Сердце бешено колотилось в груди – так сильно, что с каждым его ударом перед глазами у Джейка зажигались пляшущие огни, точно остаточные изображения фотовспышки.

Он явственно представил себе, как мисс Авери отдает сочинение папе с мамой. Рядом с мисс Авери с грустным видом стоит мистер Бизе, а она говорит своим чистым, но бледным голосом: «Ваш мальчик очень серьезно болен. Если нужны доказательства, почитайте его экзаменационное сочинение».

«Я заметил еще, что в последние три недели Джон сам не свой, – добавляет мистер Бизе. – Иногда он как будто испуган и все время слегка заторможенный… отрешенный, если вы понимаете, что я имею в виду. Je pense John est fou… comprenez-vous?»[3]

«Может быть, – это опять мисс Авери, – у вас дома в доступном месте хранятся какие-нибудь седативы, которые Джон потихоньку от вас принимает?»

Насчет седативов Джейк не был уверен, но доподлинно знал, что у папы в нижнем ящике стола припрятано несколько грамм кокаина. И отец, без сомнения, решит, что там-то Джейк и «попасся».

– А теперь я скажу пару слов насчет книги «Уловка-22», – продолжала мисс Авери. – Для шести-, семиклассников эта книга действительно сложная, но она все равно вам покажется изумительной, надо только настроить себя на ее специфичное очарование. Если вам так удобнее, можете воспринимать ее как комедию сюрреализма.

«Только мне не хватало об этом читать, – подумал угрюмо Джейк. – Я в чем-то подобном живу… и это отнюдь не комедия.»

Он обратился к последней странице своего экзаменационного сочинения. На ней не было ни единого слова, только еще одна вырезка из журнала, аккуратно приклеенная посередине листа – фотография падающей Пизанской Башни, закрашенной в черный пастельным мелком. Темные восковые линии переплетались в безумных изгибах и петлях.

Раскрасил ее, вероятно, сам Джейк… больше некому.

Но он не помнил, как делал это.

То есть, абсолютно.

Теперь он представил себе, что ответит отец мистеру Бизе: «Жпх. Да, мальчик определенно fou. Ребенок, которому выпала исключительная возможность проявить себя в школе Пайпера, а он пустил ее псу под хвост, ДОЛЖЕН БЫТЬ fou, вы со мною согласны? Ну… предоставьте это мне, а уж я разберусь. Справляться с проблемами – это моя работа. И я уже знаю решение. Сеннивейл. Ему надо какое-то время пожить в Сеннивейле, заняться… не знаю… плетением корзин и прийти в себя. Вы не волнуйтесь, ребята, за нашего мальчика. Он может, конечно, бежать… но ему не укрыться».

Неужели его действительно отправят в дурдом, когда выяснится, что его лифт, скажем так, больше не едет на верхний этаж? Джейк, кажется, знал ответ. Уж будьте уверены! У себя в доме отец не потерпит какого-то полоумного, пусть даже им будет родной его сын. Его увезут не обязательно в Сеннивейл, но там, куда его заботливо поместят, обязательно будут решетки на окнах и крепкие дядьки в белых халатах и ботинках на каучуковой подошве, с крепкими мышцами, настороженными глазами и набором шприцов для подкожного впрыскивания искусственных снов.

«А всем они скажут, что я уехал, – размышлял Джейк. Голоса у него в голове умолкли, заглушенные волной нарастающей паники. – Уехал на год в Модесто, погостить у тети с дядей… или в Швецию в рамках программы обмена учениками… или отправился на космическую орбиту чинить там спутник. Мама очень расстроится… будет плакать… но потом все же смирится. У нее есть любовники, чтобы ее развлечь… к тому же, она всегда соглашается с ним, с отцом. Она… они… я…»