Бесплодные земли

Джейк отчаянно закивал головой. Лицо Гашера расплывалось уже в серых складках сгущающегося тумана, а голос его доносился как будто откуда-то издалека.

— Вот и славненько. — Гашер отшвырнул Джейка прочь. Обмякшее тело мальчика шлепнулось на мостовую рядом с проржавелым люком; он жадно хватал ртом воздух и кашлял, как будто его рвало. Наконец ему удалось сделать вдох — воздух со свистом ворвался в легкие, обжигая их жидким огнем. Джейк выплюнул комок окровавленной слизи. Теперь его точно едва не стошнило.

— А теперь снимай крышку, радость моего сердца, и давай больше не будем с тобой ругаться по этому поводу.

Джейк подполз к крышке люка, схватился за ручку и в этот раз потянул ее изо всех сил. В первый — кошмарный — момент ему показалось, что он все равно не сумеет ее поднять. Но потом он живо представил себе, как Гашер лезет рукой ему в рот и хватает язык… это прибавило ему сил. Что-то хрустнуло в пояснице, весь низ спины охватила тупая боль, но круглая крышка медленно сдвинулась, скрежеща по булыжнику, вбок, и под нею открылся тоненький серп темноты.

— Отлично, мой зайчик, отлично! — подбодрил его Гашер. — Ну прям-таки маленький мул! Давай тяни — не сдавайся на полпути!

Когда серпик стал величиной с половинку луны, а боль в спине превратилась в кусок раскаленного добела железа, Гашер пнул его в зад ногой, и Джейк растянулся на мостовой.

— Замечательно! — подытожил Гашер, заглянув в темноту. — А теперь, мое солнце, полезай быстренько вниз. Там сбоку есть лестница. Только смотри, не сорвись… скобы там скользкие, мхом давно заросли… иначе придется тебе лететь, кувыркаясь, до самого дна. Там всего-то скоб двадцать, если я вдруг чего не забыл. Когда спустишься вниз, остановись, как пай-мальчик, и жди меня. У тебя может, конечно, возникнуть желание смыться, пока суть да дело, от старого доброго друга, но это не самая лучшая мысль, как ты думаешь?

— Нет, — сказал Джейк. — Не лучшая.

— Молодец, умный мальчик! — Губы Гашера растянулись в его коронной и мерзкой, надо сказать, ухмылке, обнажив несколько уцелевших зубов. — Там темно, внизу. Очень темно. И тоннелей там с хренову тучу. И все идут в разные стороны. Твой старый приятель Гашер знает их, как свои пять пальцев, честное слово, а вот ты там заблудишься моментально. И там еще полно крыс — здоровенных и очень голодных крыс. Так что лучше тебе меня подождать.

— Подожду.

Прищурившись, Гашер уставился на него.

— Речь у тебя как у этих, из новых… но ты точно не млад, могу чем угодно поклясться. Откуда ты, солнце мое?

Джейк промолчал.

— Мы, похоже, язык проглотили. Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Тик-Так все равно тебя разговорит, помяни мое слово. У него в этом деле талант, у Тикки: вызывать людей на разговор. А уж если он кого разговорит, то, случается, тот входит в раж и начинает трепаться без умолку, причем иной раз так быстро болтает и громко орет, что приходиться тюкнуть его по башке, чтобы он не трещал, как сорока. Все должны отвечать, когда разговаривают с Тик-Таком, и все отвечают, даже такие смазливые сладкие мальчики вроде тебя. А теперь, мать твою, лезь туда… Ну!

Он занес ногу, намереваясь пнуть Джейка, но в этот раз мальчику удалось увернуться. Он заглянул в полуоткрытый люк, увидел лестницу и начал спускаться. Голова Джейка не скрылась еще под землей, как вдруг воздух сотрясся от жуткого грохота. Громыхнуло далеко, на расстоянии примерно в милю, но Джейк сразу понял, что это было, и вскрикнул в отчаянии.

В уголках рта Гашера шевельнулась мрачная усмешка.

— Твой крутой друг прошел дальше, чем ты смел надеяться, да, моя прелесть? Но я так и думал… я сразу понял, на что он способен, потому что я видел его глаза — наглые, хитрые. Я так и думал, что он сразу отправится выручать своего маленького дружка, и так оно и получилось. Провода он заметил, но зато пролетел на фонтане, так что теперь тебе нечего волноваться. Спускайся, мой сладкозадый.

Он занес ногу, целясь в торчащую над тротуаром голову Джейка. Джейк пригнулся, уворачиваясь от удара. Одна нога его соскочила со скобы, и, чтобы не упасть, ему пришлось ухватиться за покрытую язвами ногу Гашера. Джейк поднял на него умоляющий взгляд, но не увидел ни капли жалости на умирающем, изъязвленном лице.

— Пожалуйста, — выдавил он, чуть не плача. Он представил себе Роланда, раздавленного громадой каменного фонтана. Как там говорил Гашер? Если кто-то захочет тебя соскрести, ему надо будет воспользоваться промокашкой.

— Проси, мое сердце, проси-умоляй. Только вряд ли ты что-нибудь выпросишь, потому что, как мы говорим, все сострадание, которое есть, осталось на той стороне моста. И тебе лучше это усвоить. Не глазей на меня, спускайся, иначе я так тебе наподдам, что мозги у тебя вылетят через уши.

Так что Джейк полез вниз. Когда он добрался до дна колодца, залитого стоячей водой, желание плакать прошло. Понурив голову и ссутулив плечи, он стоял там и ждал, когда Гашер спустится вниз и уведет его навстречу его судьбе.

23