Бесплодные земли

Они неуверенно переглянулись, и в конце концов заговорила женщина с перепачканным кровью лицом:

— Был Резвый, но когда в этот раз загремели божественные барабаны, жребий выпал на Резвого и мы дали ему проплясаться. Наверное, после него шел бы Уинстон, но вы замочили его из своих проклятых револьверов. Да-да, замочили. — Она нарочно стерла ладонью кровь со щеки, посмотрела себе на руку и снова вперила мрачный взгляд в Эдди.

— А что, по-твоему, собирался со мной сделать Уинстон, когда метнул свое долбаное копье? — полюбопытствовал Эдди. Ему было весьма неприятно, что эта толстая тетка заставила его почувствовать свою вину за содеянное. — Подравнять мне прическу?

— И Франклина Блескучего замочили тоже, — угрюмо бубнила толстуха. — А кто вы такие вообще? Или седые, а это само по себе уже плохо, или парочка проклятых иноземцев, что еще хуже. Сколько нас, младов, осталось в Северном городе? Кто нас защитит? Топси, да, Топси мог бы… Топси Мореход… но его с нами нету, так? Сел в свою лодку и уплыл по реке… Да, именно так он и сделал, и да падет на него божий гнев, это я вам говорю!

Сюзанна уже перестала вслушиваться в слова. Ее мысли, как заколдованные, возвращались опять и опять к одной фразе, сказанной ранее толстой женщиной: «Жребий выпал на Резвого, и мы дали ему проплясаться». Давно, еще в колледже, она прочитала рассказ Ширли Джексон «Лотерея». Эти люди — выродившиеся потомки исконных младов — являли собой воплощение кошмарной фантазии Джексон. Неудивительно, что они неспособны уже на какие-то сильные чувства. А кто был бы на это способен, зная, что ему предстоит принимать участие в этой страшной жеребьевке и не единожды в год, как в рассказе, а по два-три раза на дню.

— Но почему? — спросила она у забрызганной кровью женщины. Ее голос, проникнутый ужасом, звучал хрипло и глухо. — Зачем вам все это?

Толстуха уставилась на Сюзанну как на законченную идиотку.

— Зачем? Да затем, чтобы призраки, обитающие в машинах, не вселились в тела умерших — младов или седых, все равно — и не послали их через дыры в земле наверх, чтобы они нас пожрали. Каждый дурак это знает.

— Никаких призраков не существует, — попыталась ее вразумить Сюзанна, но даже сама поняла, что слова ее просто бессмысленны. Здесь они существуют, призраки. В этом мире они повсюду. Но тем не менее она продолжала: — То, что вы называете божественными барабанами, это всего лишь магнитофонная запись. Просто пленка где-то застряла, и все. — Тут ее вдруг осенило, и она торопливо добавила: — Или, быть может, седые делают это нарочно… вы никогда не задумывались? Они живут в другой части города, так ведь? И под землею тоже? Они всегда стремились вас выжить. Может быть, это просто способ, чтобы заставить вас выполнить всю работу за них.

Забрызганная кровью женщина стояла рядом с пожилым господином в котелке — самым древним, наверное в мире, — и выцветших брюках цвета хаки. Он сделал шаг вперед и заговорил подчеркнуто вежливо, отчего глубокое его презрение к чужакам обрело свойство кинжала с острым, как бритва, лезвием:

— Вы ошибаетесь, госпожа стрелок. Здесь, под Ладом, машин не счесть, и во всех обитают призраки… демоны-духи, несущие смертным одно только зло. Эти демоны-духи очень даже способны поднять мертвецов… а уж мертвецов у нас в Ладе хватает.

— Послушайте, — раздраженно встрял Эдди. — А вы-то сами хоть раз видели этих зомби, а, Дживз? Их вообще кто-нибудь видел?

Дживз скривил губы и ничего не сказал — усмешка его говорила сама за себя. Чего еще можно ждать от каких-то бешеных иноземцев, которые вместо того, чтоб искать понимания, начинают палить из револьверов?

Эдди решил, что лучше всего прекратить бесполезную эту дискуссию. Все равно миссионер из него никакой. Он помахал своим «Рюгером» перед носом забрызганной кровью женщины:

— Ты и твой этот приятель… который похож на английского камердинера в выходной день… отведете нас на вокзал, после чего мы с вами нежно распрощаемся, и признаюсь вам честно: на этом мой рабочий день, мать его так, закончится.

— Вокзал? — переспросил пожилой мужчина, похожий на Дживза-Камердинера. — А что это такое — «вокзал»?

— Колыбель, — уточнила Сюзанна. — Отведите нас к Блейну.

Последняя фраза все-таки подкосила Дживза: презрительное выражение умудренного жизненным опытом человека сменилось подлинным ужасом:

— Туда нельзя! — он едва ли не закричал. — Колыбель — это запретная зона, а Блейн — самый опасный из всех призраков Лада.

«Запретная зона? — подумал Эдди. — Великолепно. Если это действительно так, по крайней мере, у нас голова перестанет болеть насчет вас, придурки. Кроме того, ему было приятно узнать, что Блейн все-таки существует… во всяком случае, сами млады в это верят».

Остальные смотрели на Эдди с Сюзанной в полном недоумении: наверное, с таким выражением взирала бы группа новообращенных фанатиков-христиан на предприимчивых прохиндеев, предложивших им взять в аренду Ковчег Завета и переделать его под общественный туалет.

Эдди приподнял «Рюгер», прицелившись точно в лоб Дживзу.