Беспокойная подопечная темного архимагистра (СИ)

— У меня к вам приватный разговор, отойдем в сторонку: это не предназначено для посторонних ушей, — Темный направился в одну из ниш, параллельно наколдовывая защиту от прослушивания.

Альвиноре от всего этого стало тревожно. Неужели действительно что-то случилось?!

— Когда вы в последний раз ходили в город? — начал он.

— Вчера вечером, — ответила Аль, все еще не понимая, что она такого плохого этим походом сделала.

— А что я вам говорил по поводу прогулок по городу?

— Эм-м… Быть осторожнее?

— Значит так, адептка Арис. Отныне я вам запрещаю выходить в Тиару без моего непосредственного сопровождения. Это понятно?

— Что-о-о? Как это так?! — возмущению Альвиноры не было предела. — С какой стати? Вы же даже не мой декан!

«Да это самый настоящий беспредел!»

В селении Аль такое называют «запрет на свободный выгул» и практикуют ревнивые мужья. Но тут же совсем другая ситуация, тогда почему?

— Отныне считайте, что я для вас больше, чем декан! Или вы забыли о нашей первой встрече? Я думал, это было весьма запоминающееся событие… — протянул он.

— Забудешь тут, как же… — пробурчала она и почувствовала, что краснеет.

«Вот зачем он об этом сейчас вспомнил?»

— А раз не забыли, то должны понимать, что я не спущу этого с рук тем, кто нашу встречу организовал. Тем более что именно я отвечаю за расследование. И вы как одно из основных действующих лиц должны находиться под моим наблюдением и полным контролем. Во избежание повторения…

— Повто… Что??? Как вы… — у Аль дар речи пропал. — Да я… я больше никогда и ничего в городе есть или пить не буду! Какое может быть повторение? Не стану я на вас больше набрасываться! — от его возмутительного предположения она даже голос повысила, чего от себя вовсе не ожидала. И на кого повысила. На темного декана! Под его взглядом, полыхнувшим красным, она сразу сникла и уставилась на носки собственных туфель. Так создавалась хотя бы иллюзия безопасности. Недаром ведь говорят, что себе дороже смотреть в глаза разъяренному хищнику. По спине прошел холодок.

— Адептка, вы действительно были лучшей в своей школе? Слушая вас, я начинаю в этом сомневаться…

Это был удар по сокровенному. Темный несправедливо усомнился в ее компетентности, поэтому Альвинора снова уставилась на него, позабыв об осторожности, и впитывала каждое слово. А слова эти, надо сказать, были не самыми приятными.

— Вы правда не понимаете, что находитесь в опасности? И что напоить или накормить вас какой-нибудь гадостью — это детские шалости по сравнению с теми неприятностями, в которые вы имеете все шансы угодить?! Да вы умереть можете!

— глаза архимагистра вновь сверкнули красным. — Причем какой-нибудь мучительной смертью и далеко не обязательно из-за зелья. Или считаете, что мне больше делать нечего, только носиться вокруг одной малообразованной особы с первого курса и следить, куда там она ходит?! Как вы изволили заметить, я декан совсем другого факультета, где, между прочим, немало адептов и множество дел требуют моего внимания! Вы себя, случаем, не переоцениваете?

Альвиноре отчего-то захотелось плакать. Вот взять и позорно разрыдаться. Но нет, нельзя, только не при нем!

— Или считаете себя настолько неотразимой, что заблуждаетесь, будто я отключил мозг, позабыл о долге и соблазнился вашими прелестями?

«О нет! Не могу сдержаться. Довел-таки…» — это была последняя связная мысль, прежде чем горячие потоки слез хлынули по щекам едва успевшей отвернуться Аль.

Глава 4

— Адептка Арис, вы что, плачете? — мгновенно отреагировал декан.

— Нет, я смеюсь, — всхлипнула Альвинора, все так же стоя к нему спиной. Плечи мелко подрагивали, но она, к сожалению, ничего не могла с этим поделать.

— И что я такого обидного сказал? Всего лишь объяснил серьезность ситуации и предостерег вас от неверных выводов относительно моего поведения.

«Он действительно не осознает, что не так сказал?!»

— Вы поймите, — снизошел архимагистр до объяснений, — каждый год повторяется одно и то же: первокурсницы питают на мой счет необоснованные иллюзии и первая неделя занятий превращается в сущий ад. Правда к началу второй я обычно доношу до адепток тщетность их усилий.

«И я даже подозреваю, каким способом… — горько вздохнула Аль. — Только к чему он это говорит?»

— Потом весь год наслаждаюсь покоем, — веско добавил Темный.

Алакдаэр понимал, что Светлую нужно как-то успокоить. Так как девушка хранила молчание, лишь всхлипывала, дроу решил продолжить «успокоительную» речь: