Беспокойная подопечная темного архимагистра (СИ)

Выражение лица Аркент’тара изменилось, но было сложно сказать, о чем он думал. В очах вдруг появилась странная решимость.

— А если я сделаю так? — левой рукой архимагистр молниеносным движением выхватил из складок одежды кривой кинжал и порезал себе правую ладонь. Хлынула кровь.

Альвинора вскрикнула. И не только потому, что испугалась или удивилась, а и из-за неожиданной резкой боли, обжегшей ее правую ладошку. Аль машинально затрясла рукой.

— Что вы делаете? — воскликнула она, но темный эльф не дал ей времени на размышления и снова полосонул руку.

На этот раз боль Альвиноры была еще острее, она не удержалась и всхлипнула, прижав «пострадавшую» конечность к груди.

«Если мне так больно, то как же, наверное, плохо ему», — помимо воли подумала она.

— Вот как… любопытно, — задумчиво проронил декан, глядя на ее реакцию и будто бы не замечая собственные раны, которые все сильнее набухали кровью.

Аль толком не поняла, что делает, но превозмогая боль протянула платок и прижала к ладони архимагистра.

— Как же вы так… — дрожащими губами пробормотала она. — Нельзя себя ранить…

— а по щекам снова заструились слезы то ли от собственных неприятных ощущений, то ли от вида пострадавшей руки темного эльфа.

— Истинная светлая, — прокомментировал ее действия Аркент’тар. — Сердобольная до невозможности.

— А? — Альвинора плохо соображала и никак не могла понять, почему в подобной ситуации он настолько невозмутим.

— Адептка Арис, все хорошо, сейчас это закончится, — удивительно мягким тоном проговорил дроу, отнял от ладони платок и заживил раны, даже следа не осталось.

Боль тут же прекратилась.

«У дроу кровь тоже красная», — почему-то подумала Аль, глядя на темную кожу эльфа, его длинные изящные пальцы, попутно отмечая перстни с голубым камнем на левой руке и с фиолетовым на правой.

— Простите за этот небольшой эксперимент. Как вы? Неприятные ощущения исчезли?

— Да, уже все прошло. Но что это было? — спросила она взволнованно. — Какая-то особая магия?

— Можно сказать и так, — не стал он вдаваться в подробности. — Предлагаю поговорить об этом сегодня вечером.

— Вечером? А когда именно?

— После того, как закончите занятия с Вермандом и вычистите три клетки.

— Д-да, хорошо, — Аль не отрывала глаз от рук архимагистра.

— Что? — декан протер кинжал платком и спрятал обратно в ножны. — Вы боитесь вида крови? Или хотите научиться бесследно заживлять раны? — он что-то прошептал — и кровь с платка исчезла.

«Ухты, очищающее заклинание!»

— Хочу научиться заживлять. Пусть я и не целитель, но…

— Хм, ваше рвение весьма похвально, — он на миг задумался, а потом собственноручно аккуратно промокнул чистым платочком влажные глаза Альвиноры. — Такие знания действительно пригодятся для проведения ритуалов на крови, хотя в вашем случае подобное произойдет еще не скоро. Это высокоуровневая магия, для которой нужен полный контроль над собственной силой. Однако…

— Что? — не выдержала Апь, приятно удивленная этим его жестом, хотя действия темного эльфа были больше похожи на заботу о мокром котенке, а не о любимой девушке.

— Если нам все же удастся провести ритуал по усилению контроля… — задумчиво протянул архимагистр. — Да, тогда для вас все изменится в лучшую сторону. Я работаю над этим вопросом очень активно и надеюсь, что сегодня-завтра можно будет попробовать. Успех зависит от многих факторов, в том числе и от вашего здоровья. Пока организм ослаблен, ритуал проводить нельзя, иначе сила может вырваться из-под контроля и поглотить вас. Так что постарайтесь хотя бы сегодня не угодить в неприятности, — выразительно сказал он. — А сейчас идите: адепт ван Каттер, вероятно, уже давно вас ждет.

Верманд и правда ждал, нетерпеливо постукивая слегка удлинившимися ногтями- когтями по столу.

— Все нормально? — тут же спросил парень при ее появлении. — По пути ничего не случилось? Почему не отвечала по ментальной связи?

— Прости, я с Темным разговаривала.

Аль вздрогнула от воспоминаний об окровавленной руке архимагистра и поймала себя на мысли, что никогда больше не хотела бы видеть ни его ран, ни крови. Да, он самодостаточный, взрослый и сильный маг, который может позаботиться не только о себе, а и тянет на своих плечах всю академию, однако, как бы смешно это ни было, Альвиноре почему-то хотелось что-то для него сделать, уберечь от возможной беды. Ей бы самой в неприятности больше не попадать, так нет, замахивается на сокровенное и недоступное. Наверное, в Аль просто говорит благодарность за то, что Аркент’тар дважды ее спас.

Общаться с дроу по-прежнему тревожно и волнительно, никогда не знаешь, чего от него ожидать, и даже так… Пусть темный декан будет где-нибудь подальше, чтобы не нарушать покой и не тревожить душу (и не раздавать дополнительные наказания), но пускай у него все будет хорошо!

— Чего приуныла? Снова ругал? — оборотень изучал ее лицо.

— Не совсем, — качнула головой Альвинора, а перед мысленным взором снова всплыла темная кожа Аркент’тара, его ладонь, на которой так необычно, но страшно смотрелись порезы. Красное на черном. — Запретил ходить в Тиару.