Беспокойная жизнь одинокой женщины (сборник)

Но оказалось, Маргоша звонила по делу – важному и неотложному, в принципе редко с ней бывает. Маргоша доложила Марине, что обедала нынче в ресторане (простенько, недорого, просто рядом оказалась, оправдывалась Маргоша). Так вот, обедала она, обедала, вдруг бац – услышала, как за соседним столиком сладко воркует парочка. Маргоша от неожиданности чуть не подавилась карпаччо из лосося. Пригляделась – точно он. Не обозналась. Он, Маринин зять Миша, собственной персоной. С кем? «С девкой, конечно, стала бы я тебе просто так звонить среди ночи, что я, дура, что ли? Да-да, с молодой девкой, блондинкой, разумеется. Сейчас же они все поголовно блондинки», – зло добавила Маргоша, натуральная шатенка, между прочим. Сон отлетел от Марины в тот же миг. Как не было. Она резко села на кровати, подобралась, сгруппировалась и начала задавать конкретные вопросы. Без всяких там ахов, охов и «да что ты говоришь», «не может быть», «ты не ошиблась?». Во-первых, Маргоша не ошибалась никогда. Глаз – алмаз. Всегда с предельной точностью она могла на ком-то определить год выпуска коллекции, страну-изготовитель и цену. Так же на расстоянии двух-трех метров она определяла запах духов и каратность бриллиантов. Думать, что Маргоша что-то перепутала, не приходилось. А во-вторых, Маргоша была какой угодно – капризной, скупой, мелочной, завистливой, – но точно не врушкой. Ну нет у человека такой черты в характере. Итак, вопросы были такого свойства: держались ли они за руки или, может, наблюдались другие нежности? Каким было выражение лица зятя Миши – идиотско-счастливое, восхищенное, ровно-спокойное? Теперь о блондинке. Подробно. Рост, вес, что в ушах, на пальцах и на теле. Курит, пьет, томный взгляд, кокетство, равнодушие, молчит или трындит? Слушает ли открыв рот или незаметно позевывает? Что пили и что ели? Все это восстанавливает истинную картину происходящего и выявляет степень опасности. И вообще, предупрежден – значит, вооружен.

Маргоша не ожидала, что ей придется так скрупулезно все восстанавливать. Нет, память, конечно, отличная, тьфу-тьфу, но ей это все стало уже неинтересно. Скучновато даже. Интереснее было бы обсудить новые сумки от «Луи Вьюиттона» (цены – ужас! Совсем охренели!).

Но Марина впилась цепко – вот пиявка, и не отвяжешься. Маргоша вяло отчиталась, зевнула и повесила трубку. Марина, встав, пошла в ванную, умылась холодной водой и внимательно и пристально взглянула на себя в зеркало. На нее смотрела худая, темноволосая, коротко стриженная женщина, со строгим взглядом холодных голубых глаз, со сведенными к переносице узкими бровями и тонкими, плотно сжатыми губами.

– Прорвемся! – уверенно сказала своему отражению Марина.