Беспокойная жизнь попаданца Гены, рептилоида

— Гена, дружище!!! Ты где? Давно уже мечтал твою зеленую рожу увидеть! — радости Коляна не было границ.

— Извини, что перебил, как я понял, ты сейчас сильно занят.

— Ничего, привычно. Так, воюем потихоньку. Не волнуйся, все будет хорошо, ты же это знаешь.

— Так я сейчас к тебе подлечу? — утвердительно спросил Гена.

— Пока не стоит, тревожно сейчас в России. Теракты, война. Да и выборы нового Президента у нас на носу, некогда мне будет. Слушай, а давай я сам к тебе? Ты где? — повторил он свой вопрос.

— На орбите, где же еще можно поймать ваше словоговорение.

— Понятно. Язык наш начал забывать, зеленый? Пару недель на сухую продержишься? Отлично! У нас как раз очередной «Союз» запускают, так я пиндосовского туриста из команды выкину и вместо него к тебе. Посидим, выпьем как в старые добрые времена. Наличку тебе привезу на карманные расходы. Места у тебя хватит, надеюсь? Подождешь немного?

Уже на третий день, основательно устав разгадывать тупые андромедянские кроссворды, сквозь иллюминатор Гена увидел, как к станции «Мир» медленно приближается пилотируемый космический корабль с изображением родного флага на корпусе.

«Колян! — обрадовался он. — Не удержался-таки, прилетел раньше обещанного срока.

Подождав минут сорок, он уже воочию наблюдал за выходом того в космическое пространство и корявое приближение к Гениному звездолету. Подлетев, Колян еле втиснулся через шлюзовой люк, приспособленный лишь для таких тощих рептилоидов, коим являлся его друг Гена. Стащил с себя шлем и начал материться.

— Ни тебе пернуть, ни почесаться, — сетовал он трехэтажным, стараясь в скафандре добраться до друга и обнять его.

Вскоре бытовые проблемы разрешились, и время у них потекло в размеренном темпе, изредка ускоряясь на момент произнесения очередного важного тоста.

— Надо мне почаще к Василию заглядывать. Какая вещь! — Колян с наслаждением допил очередные пол стакана. — А вкус! Прямо детство свое вспоминаю, ей богу. Для тебя приберег, родной.

— Это ты здорово придумал, — заметил Гена, — а то мое пойло с Андромеды из бака с горючкой — просто чума. Боялся его даже тебе предлагать.

Посидели, попили и попели. Затем землянин перешел к делу:

— Основную сумму от продажи твоей звездной системы я вложил в пару компаний: Алибабу китайскую и в российскую Пятерочку, я же патриот, твою мать. Они сейчас только начинают раскручиваться, а у меня нюх на хорошее дело завсегда развит. Так что мы теперь с тобой, компаньон, еще и акционеры. Василий тоже, конечно, как твое доверенное лицо. Васька, правда, еще в Белугу вложился, настырный. Ну, которая водку вкусную выпускает. Не ругай ты его. Душа, говорит, просит.

— Слышь, Колян, а что наши кредиторы с моим залогом делать будут? — с переживанием за чужое попадалово спросил сердобольный Гена.

— А черт их знает. Твою систему уже раз двадцать за это время перепродали. Ни одно серьезное космическое агентство ее освоением заниматься не хочет. Пусть, говорят, ищут какого-нибудь частника, способного изобрести подходящий для этой цели космолет и катятся… Ну, ты сам понимаешь куда. Правда, я слышал недавно о таком. Не тебе же, в самом деле, колонизацией заброшенных планет заниматься. А за нас не переживай, у нас все сделано по чесноку.

«И пусть себе катятся …», — подумал Гена, нисколько не переживая за пиндосов, к которым он никогда не питал дружеских чувств.

— В новую партию со мной вступать будешь? — через полчаса друзья уже переключились на политику. Согласитесь, не о прекрасных же девах им было разговаривать, да и вкусы у них разные.

— Спасибо, по горло этим сыт, — ответил индифферентно Гена.

— Ты вообще, какими судьбами к нам?

Гена рассказал заботливому Коляну о своем задании: типа, полететь и поговорить.

— Интересная у тебя работа, Геннадий. Эх, если бы я раньше знал твою тему, Академика бы с собой прихватил. Вот голова!

— Как это — «прихватил»? — гордость за возможности друга переполняла его.

— Элементарно: сократили бы экипаж сегодняшнего «Союза» до одного, говно вопрос. Что им вдвоем на станции делать? А мы бы у тебя втроем душевно поговорили. Теперь жди еще полгода следующий транспорт. Давай сделаем так: я, конечно, назад на станцию не пойду, да и трос я свой причальный нечаянно оборвал…

— Не хватятся? Ты насколько погулять вышел? — перебил друга Гена.

— Думаю, что уже хватились, но это неважно. Через окна станции нас точно никто не увидит, их уже лет пятнадцать никто снаружи не мыл. Мы сколько здесь сидим? Понятно. Значит, они уже пьют за упокой души раба божьего Николая. А затем, с прояснившейся головой, опять продолжат своих мышей мучать.

Колян ненадолго задумался, а затем торжественно произнес: