Беспокойная жизнь попаданца Гены, рептилоида

— Евреи, окрещенные в христианскую веру. Царь их потянул за собой из Европы для развития торговли. Только с ними надо держать ухо востро. Зазеваешься, руки твои откусят по самые локти.

Как и предполагал его мудрый провожатый, Гена чуть было не попал в историю, которая могла для него закончиться неминуемой гибелью. Названные выкресты, ласковыми разговорами забрали у Гены золото, якобы на проверку его соответствия заявленному названию, а затем громко крикнули на оживленной улице «Слово и дело». Так что наш герой еле ноги унес из Немецкой слободы. Даром, что в Москве было в это время многолюдно, со всех сторон тянулись большие санные обозы, привозившие в столицу людишек для регулярного войска. Так что наш герой удачно растворился в шумной толпе.

— Готовимся шведа воевать, — ответил на его вопрос усатый фузилер Лейб-Гвардии Преображенского полка. Нарву будем штурмом брать. Айда с нами. Вот, войско набираем. Если добровольно от скудного жития надумаешь, вали к нам в Преображенское. Там у нас идет основной набор. А не надумаешь, то бог тебе судья.

«Не было бы у меня нерешенного дельца, точно бы пошел за Родину воевать, — Гена был полон патриотического энтузиазма, — хотя, если это продлится пожизненно, то звездолет мой непременно заржавеет, а судя по доброму царскому указу, сил и здоровья может у меня и не хватить».

Как не старался он увильнуть от пронырливых рекрутов, они-таки его сцапали и отконвоировали на сборный пункт. Там ему, при большом стечении народа, приказали донага раздеться и предоставить отборочной комиссии возможность заглянуть во все свои интимные места. Посмотрели они туда Гене, посмотрели и решили доложить об этом своему начальству.

— Странного новобранца мы у себя наблюдаем, — доложил офицер приемного пункта, — одежда на нем не нашенская, а еще хвост имеется. Надо бы Царю доложить, он такие кунштюки любит.

Оперативно доложили по цепочке, и вот Гена стоит перед светлыми очами Самого. Поглазеть на странное создание набилось в палаты уйма титулованных господ, до невозможности вонявших перегаром.

«Точно — Царь», — вспомнил он цветные картинки из учебника по истории.

— Мин херц, полюбуйся на это, — сказал статный мужчина с нагловатым взглядом и накладными волосами. Он вытолкнул без пяти минут воина вперед, снял с себя парик, почесал стриженую голову и снова напялил чужие волосы на место.

«Вши, — уверенный в своем выводе подумал Гена, — слава богу, что они ко мне равнодушны. А наглый господин, видимо, — Меншиков», — предположил он, будучи не совсем уверен в этом, поскольку видел его изображение на картине в музее лишь один раз. И то, тот на ней был без парика, старый и уже не у дел.

— Да! — сказал великий государь, удовлетворившись увиденным, — разные диковинки я в жизни повидал, но такого шикарного хвоста — никогда!

«Вот и пришел мне конец, — в отчаяние подумал Гена, вспомнив полюбившиеся ему истории из жизни этой коронованной особы, — или в зоопарк меня определит или в кунсткамеру. Заспиртуют, конечно, для сохранности…»

— Имя у тебя имеется, молодец? — первым делом спросил его главный русский, с любопытством разглядывая Гену со всех сторон.

— Так точно! Гена я из Смирновки, ваша светлость.

— Ну, положим, не светлость, а Государь, Царь и Великий князь всея Руси, и так далее. Что умеешь делать, Гена Смирнов?

— Стрелять из разного вида оружия умею! — радостно отрапортовал он, довольный, что обрел фамилию.

— И из пушки умеешь? — лукаво спросил великий государь.

— Так точно, умею!

— Врешь, небось. А покажи! — он повел рептилоида в сопровождении двух денщиков на местное стрельбище.

«Вот это старье, — подумал без пяти минут солдат, оценив тяжелую чугунную трубу с запалом, — даже казенник еще не предусмотрен».

Под бдительным взглядом Петра Гена зарядил пушку, прицелился, вспоминая азы баллистики, которую проходил в учебке на 6-й и выстрелил. Пушка изрыгнула огонь, и полукилограммовое чугунное ядро с легкостью пробило деревянную мишень.

— Лихо стреляешь, молодец, — похвалил его великий бомбардир, — хочешь верой и правдой послужить своему Отечеству? Пушкарем ко мне на службу пойдешь?

— Пойду! — честно ответил Гена, не в силах отказать родоначальнику своего великого государства и вздохнул с облегчением оттого, что ему, по-видимому, пока не светит стать музейным экспонатом.

Вот так Гена был зачислен в армию пушкарем под командование самого Царя.

— Мин Херц, а он у нас не шпион ли? Ты видел его одежду? Сам говорит, что беженец из Крыма, но я сомневаюсь.

— А он мне очень даже нравится. Ничего, Азов взяли, и Крым возьмем! — ответил подозрительному помощнику прозорливый русский государь. — А одежа? Ты видел его рубаху с нашим флагом? Вот то-то, патриот! А портки, а сапоги? Сносу им нет. Вот что, ты отдай их на экспертизу Ивашке Бровкину, он разберется. А там глядишь, начнем сами такие одежды делать. Ты щупал ткань его кафтана? Не порвешь! Вот какая одежа потребна для наших солдат.