Беспокойник

С солидным мужчиной совсем по-другому. Для него сходишь за мылом, простыней и веничком, поможешь вытереть спину, сложишь одежду. И вот он дает тебе в руку 10 рублей. Из них 7 рублей идут в твой карман. Во время одной рабочей смены иногда набирается до тридцати таких посетителей. Это 210 рублей чистой прибыли.

Правда, солидные мужчины ходят в баню в определенные дни. В другое время приходит одна молодежь. Но некоторые из них тоже благодарят — смущенно протягивают рублевку, очень собой довольные.

Иногда появляется клиент, который действует всем на нервы. Ничего ему у нас не нравится. Дескать, лавки грязные, веники потрепанные, на полотенцах жирные пятна. Он всем морочит голову, изображая важную персону: «Прошу вас, как следует обслужите меня». И при этом — маленький, худенький, плюгавый, из тех, кто при моей жизни никогда бы не осмелился войти в мой кабинет.

Все это, конечно, неприятно. Но если раньше у меня было то, что называется честолюбием, чувством собственного достоинства и так далее, то сейчас мне плевать. И даже самые нахальные клиенты смолкают в моем присутствии, они понимают, что от меня все отскакивает, как от стенки.

Больше всего наш банный персонал любит почтенных старичков с козлиными бородками. Все делают вид, что их уважают и внимательно слушают. Эти дедушки обожают вспоминать, как было в банях до революции, а ты сидишь рядом, киваешь головой, поддакиваешь — и получаешь на чай.

Чего только не увидишь, работая в бане! Например, приходят солидные товарищи, по виду — руководящие работники среднего звена. Но как только они начинают раздеваться — носки с дырками, грязное нижнее белье. Да, сразу все можно понять про их отношения с женами. И в обнаженном виде какая уж солидность! От них остается только огромный живот, худые ноги и впалая грудь. Такой человек стесняется своего голого вида и скорее бежит в парную.

Молодежь, конечно, хорошо выглядит, но и среди них я что-то не замечал атлетов. Когда я был молодым, мои сверстники были сильнее и лучше сложены. Сегодняшние молодые люди — интеллектуалы! — худенькие, с большими рыжеволосыми головами на тонких шеях. И до чего шумные! Уже при входе в раздевалку начинается:

— Слушай, Бобров-то молодец!

— Бобров — молоток! А Шувалов — старая галоша. Пора ему ноги приделать...

Поразительно, в бане все первым делом начинают говорить о хоккее. Федор охотно вмешивается в спор. Федор — черный, как цыган, лет тридцати, один глаз у него косит, другой глаз стеклянный. Среди банщиков он самый молодой, но по стажу — самый опытный. За словом в карман не лезет и в любом споре становится главным. Но некоторым из ребят это не нравится. И вот один из них ругается матом. Федор отвечает спокойно:

— А, ты уже получил аттестат зрелости? Отмечаешь свое образование?

Парень смущен. Другой, желая выручить товарища, предлагает Федору:

— Давай поборемся, посмотрим, кто сильней.

— С младенцами не связываюсь.

И впрямь, одной рукой он свободно кладет любого. Да, Федор знает, как обращаться с ребятами. И вообще, он может осадить кого угодно, даже нашего заведующего баней. Лишь со мной он держится почтительно. И другие банщики относятся ко мне с некоторой робостью — видимо, на них производит впечатление мое потрясающее хладнокровие.

Когда нет клиентов, все банщики собираются у больших весов, обсуждают разные истории — кражи, грабежи, рассказывают о смертных случаях в парилке или о том, как они ловко отделываются от клиентов, требующих книгу жалоб. Потом они обсуждают новости политики. Вот тут, если бы я не был уже мертвым, то каждый раз помирал бы со смеху.

Если в течение смены нет выгодных клиентов, а идет лишь мелкая рыбешка, то есть нет работы и время тянется томительно, Федор впадает в лирику и начинает скучать по весне:

— Скоро весна, — обычно говорит он. — Господи, какая настанет красота!

Не понимаю, чего он там нашел красивого. Когда я был жив, я тоже всегда ждал весны, и лета, и осени, и зимы. И они наступали — и весна, и лето, и осень, каждый год. И с каждым годом я старел. И наконец умер. Ну и что? Люди всегда чего-то ждут. А мне ждать нечего. У меня все есть: и деньги, и комната, еда и питье. Больше мне ничего не надо. Может быть, летом поеду в деревню и заведу огород. Хотя зачем он мне? Я не ем свежих овощей, они мне без пользы.

В ресторанах я всегда заказываю лишь заливную рыбу. В «Метрополе» ее делают отлично. Когда я был жив, я очень редко мог позволить себе такое лакомство. Я предпочитаю ужинать в ресторанах. Благодаря этому мне не надо толкаться у прилавков продуктовых магазинов и возиться на коммунальной кухне. Я купил себе несколько хороших костюмов, и с тех пор в «Метрополе» меня принимают как важную шишку, с почтением и уважением. Тем более я знаю, сколько и как надо давать чаевые. Сейчас уже все официанты называют меня по имени-отчеству. А швейцар, даже если у входа стоит очередь, пропускает меня с поклоном.