Беспокойное лето

– Не надо упрощать мне жизнь. Я плаваю хорошо, не так, как Мишель. Давайте поплывем по вашему обычному маршруту, – Немчинов расхрабрился.

– Тогда на тот берег.

– Как поплывем? На время?

– Зачем? Поплывем так, чтобы получить максимум удовольствия.

– Удовольствия??? – Немчинов попробовал большим пальцем воду и обреченно пошел вперед. Мы поплыли. Плавал Немчинов действительно отлично, переплыл реку он гораздо быстрее меня. Когда я вылезла на берег, Немчинов с удивлением, и я бы сказала, с восторгом, обозревал окрестности. Посмотреть было на что. Вдоль берега росли ивы, плакучие ветки которых доставали до воды. В воздухе был разлит аромат таволги. А за таволгой и ивами цвело, благоухало, сверкало, жужжало бескрайнее ромашковое поле.

– Какая красота, – восхитился Немчинов, – Мишель должен это увидеть, он же никогда не видел дикой природы. Жаль, что сюда он не переплывет. Это опасно.

– Павел говорил, что где-то дальше по реке есть брод. Если вы не устали, поплывем назад, может быть, удастся всем вместе перейти реку.

– Знаете, я раньше плавал только в бассейне или в море, в речке – никогда. Должен признать, мне понравилось. Кожа стала прямо шелковая. Думаю, что теперь не буду лишать себя такого удовольствия.

Мы были уже готовы плыть назад, когда увидели, что Мишка, Светка, и Павел переходят реку. Брод действительно существовал, вода была Мишке по пояс. Он создавал вокруг себя целое облако брызг, Немчинов обратил на это мое внимание и улыбнулся. Мишка первый с воплями подбежал к нам, увидел поле и сразу же стал рвать ромашки. Немчинов сначала начал ворчать, что на ромашки надо только любоваться, но когда, Мишка, разделив букет на две части, преподнес цветы нам со Светкой, кажется, остался доволен племянником.

Обратно мы с Немчиновым добрались вплавь, а все остальные вброд. На берегу Мишка стал требовать от Немчинова, чтобы он признал, что он, Мишка, был прав, когда настоял на том, чтобы дядя искупался. Назревала очередная ссора. Чтобы ее избежать, я предложила:

– Давайте устроим соревнование, кто быстрее поднимется по лестнице. – Мишка спросил:

– Дядя, ты участвуешь? – и побежал к лестнице. Я удивилась, Немчинов легко обогнал Мишку. Когда мы доплелись до верха, Мишка кричал, что Немчинов победил нечестно, так как прыгал через две ступеньки. Мишка попытался найти союзницу во мне, но я была за справедливость:

– Нет, нельзя после проигрыша менять правила. Выиграл дядя.

Мишка, по-видимому, хотел пожать руку Вадиму Витальевичу и поздравить его. Он протянул руку, но Немчинов почему-то сделал шаг назад и наступил… на продукт жизнедеятельности, оставленный козлом. Немчинов покраснел и обрушился на Мишку. Он обвинил племянника в том, что все неприятности от него. Мы боялись посмотреть друг на друга, так как смеяться хотелось нестерпимо. Немчинов начал сокрушаться, что его прекрасные шлепки теперь придется выкинуть. Сердобольная Светка посоветовала ему дойти до дому по травке, а не по выложенной плиткой дорожке. Она уговаривала его, что пока он дойдет, шлепки будут совсем чистыми.

– А еще их можно помыть в речке, – улыбнулась я. – Тем более что возвращаться нам все равно придется… за одеждой.

Мы посмотрели друг на друга, поняли, что забыли переодеться, и начали гомерически смеяться. Я удивилась, но Немчинов смеялся не тише нас.

Сосновск. Игорь. Полгода назад

Я рассказал Вадиму о планах мэра по строительству нового микрорайона, он очень заинтересовался и, насколько я понял, звонил Батищеву уточнить детали. Судя по всему, Пантелей Иванович не соврал. Вадим несколько раз выезжал на место будущей стройки, как водится, запросил детальный план местности и все зафотографировал. Потом улетел в Париж в свое архитектурное бюро, а вернулся с целой командой. Я удивился, но все коллеги Вадима были больны на голову в смысле архитектуры. Они целую неделю с утра до ночи спорили о концепции нового микрорайона, что-то рисовали, кричали друг на друга. Я сидел в сторонке и старался дремать с умным выражением лица. Мне было по фигу, сколько этажей будет в домах, какими будут фасады и удобно ли будет ходить малышам в детский сад, а потом в школу. Зато вечером, когда все собирались в столовой попить вино, я оживлялся и принимал участие во всех дурачествах и развлечениях. Однажды, когда все пошли на прогулку, чтобы прочистить мозги, я услышал, как одна из девиц, видимо, тайно влюбленная в Вадима, спросила его о Жаклин, продолжает ли он ее любить. Мне показалось, что мои уши увеличились в размерах, так мне хотелось услышать ответ. Вадим долго молчал.