Беспокойное сердце

Когда он прибыл в Лондон во главе делегации Госкомитета по науке и технике, западные спецслужбы его там уже ждали. Была разработана сложная система связи с Пеньковским, его снабдили всей необходимой техникой.

Встречу в ГУМе мы зафиксировали в начале 1962 года.

Вскоре проследили и новые встречи Пеньковского с Винном в гостиницах «Националь», «Метрополь», «Украина». Там под шум воды из крана в ванной комнате иностранцу передавались микропленки с отснятыми материалами, сообщениями о советских стратегических ракетах, военно-техническими документами. Предатель, в свою очередь, получал средства тайнописи, деньги, фото- и радиоаппаратуру, инструкции по способам связи и сувениры от зарубежных «друзей».

Большой коллектив советских контрразведчиков был задействован в работе по раскрытию этого «лучшего» англо-американского агента «холодной войны». Полгода велась его разработка, руководили которой начальники Второго главного управления Грибанов и Банников.

Сведения, передаваемые Пеньковским, начали использовать британская и американская разведки. Мы какое-то время ничего не сообщали в ГРУ. И поступали так не потому, что хотели любой ценой скрыть от них столь серьезное разоблачение.

Дело было в другом: мы ничего не знали о связях Пеньковского в СССР. Нам не было известно, работает он в одиночку или имеет еще дополнительные, вспомогательные каналы. Не исключалось и то, что ГРУ, ради сохранения «чести мундира», захочет побыстрее закрыть дело и след, который мы взяли, может исчезнуть.

Мы предприняли все возможные шаги для того, чтобы отрезать Пеньковскому любой доступ к материалам большой секретности. Но мы не стали подсовывать ему для передачи на Запад и фальшивых сведений, чтобы неудачным шагом не раскрыть самих себя. Просто под рукой у Пеньковского оказывались маловажные инструкции, касавшиеся старых и уже списанных дел.

Материалы, которые он передавал в начале своей работы на Запад, были настоящие, и их выдача принесла нам значительный вред. Они были из досье как Комитета по науке и технике, так и ГРУ. В частности, Пеньковский брал из библиотек документы для служебного пользования, которые не находились под слишком строгим надзором, и копировал их.

В западных публикациях возможности Пеньковского чрезмерно преувеличены. Ему даже приписывается доступ чуть ли не в кабинет самого министра обороны. Это чистая фантазия. Для того чтобы получить на руки секретный материал особой важности, нужно было, кроме всего прочего, заполнить не один вопросник, обосновать необходимость изучения документа, определить взаимосвязь между проводимой человеком работой и содержанием этого документа. Получение его не могло обойтись без соблюдения всей этой строгой процедуры. И тот, кто имел право на изучение секретных материалов особой важности, это прекрасно понимал и не рисковал без необходимости.

Британская и американская разведки ценили Пеньковского. За оказанные услуги они присвоили ему звание полковника. В ЦРУ он проходил под кличкой Герой, в английской разведке — Йог. Во время одной из заграничных встреч, желая подыграть его самолюбию, Пеньковского сфотографировали в форме офицера американской, потом британской армии с полковничьими знаками различия. Он был честолюбив и всячески раздувал легенду о собственной значительности.

Пеньковский передавал секретную информацию в Москве и во время поездок в Лондон или Париж. В Москве он был связан с женой британского дипломата Джанет Анн Чизхолм. Часть снятых копий передавал через нее. Ее муж, кадровый разведчик МИ6(Сикрет интеллидженс сервис), работал под крышей английского посольства в Москве. И сама Чизхолм была связана с секретными службами.

Встречи проходили в старых арбатских переулках. Схема проведения контактов была проста: агент заходил в подъезд заранее намеченного дома, куда, после тщательной проверки на случай слежки, заходила и Анн Чизхолм. Обменявшись пакетами, они расходились по одному с минимальным интервалом — в тридцать секунд. Использовался даже ребенок Чизхолм. Однажды на Цветном бульваре Пеньковский передал ребенку кассеты с микрофильмами в коробке из-под конфет.

Для экстренной связи использовался тайник в подъезде дома 5/6 на Пушкинской улице (ныне Б.Дмитровка), где между батареей парового отопления и стеной подвешивался на проволочном крючке спичечный коробок, в котором находились сведения государственной важности.

Но самыми безопасными местами для обмена шпионскими материалами считались дипломатические приемы в английском и американском посольствах, где Пеньковский мог бывать по роду своей деятельности.

По мере расследования стало ясно, что следует ограничить его выезды за рубеж. В одном случае он получил срочную работу, в другом — с нашей помощью — заболел. Разумеется, это была болезнь, которая помешала поездке, но не нанесла здоровью никакого вреда: некоторые личные вещи предателя обработали специальным составом, в результате у него на ягодицах выступила сыпь, и он был вынужден лечь в госпиталь. В это же время мы оборудовали его квартиру нашей спецтехникой.