Беспокойные звезды (ЛП)

Символ не раз привлекал мое внимание; пара птиц Феникс летит в небо через центр золотой короны. Над ними возвышалась одинокая звезда, словно ожидая их прибытия. Внизу пламя очистило все, что они оставили на своем пути.

Люди создали знамя для своих королев.

За обширной хаотичной планировкой лагеря беженцев царили четкие, однородные линии армейского лагеря.

Я остановился в широком промежутке, обозначающем границу между здесь и там, выжившими и воинами. Конечно, Фейри, решившие вступить в армию, могли свободно посещать беженцев, и вдоль этой линии разделения возникли бары и рыночные прилавки, многие Фейри приняли вызов развлекать и обеспечивать тысячи солдат, готовившихся к призыву воевать.

Там стояли ларьки с элементалями земли, заставленные одеялами и трудно выращиваемыми фруктами и овощами. Пожарные киоски с вечным пламенем разного размера, заключенные в банки, некоторые из которых лучше подходят для того, чтобы излучать сияние света, а другие могут стать достаточным источником тепла.

Я окинул взглядом талисманы, которые продавались в другом прилавке, многие из обычных драгоценных камней и трав, связанных с удачей и доблестью, но были и другие, которые заставили меня остановиться, заставив старуху, сидевшую за прилавком, оживиться, с надеждой в глазах.

— Что это? — спросил я, указывая на вилку, которая не показалась мне чем-то особенным.

— Инструмент Воскресшего, — загадочно выдохнула она, щурясь на меня в темноте.

Я сомневался, что она узнает меня в этом свете с надвинутым капюшоном и луной светящей за спиной. Не то чтобы ближайшее окружение Королев имело тенденцию уходить этим путем до рассвета.

— Он ел из этой посуды; его сущность наполняет его силой неведомого. Говорят, что любой, кто обладает такой вещью, сам будет защищен от глаз смерти и будет преуспевать в битве.

Я нахмурился, заметив маленькую карточку, стоявшую над вилкой: «Подлинный предмет, благословленный Дариусом Акруксом.»

Я фыркнул, поняв, о чем она говорит. Кто-то украл всю утварь, которой пользовался Дариус, и продавал ее как талисманы от смерти. Ну, либо так, либо кто-то начал притворяться, что это посуда Дариуса, но когда я взглянул на табличку позади нее, объявляющую, что она рада предоставить доказательства всех утверждений через Сирену, Циклопа или любую другую форму допроса, я подумал: предположить, что когда-то это использовалось для доставки еды в рот Дариуса.

Мой взгляд пробежался по ряду столовых приборов, ручек, салфеток и даже окровавленного куска ткани, который имел привлекательную цену и утверждал, что он благословлен кровью королевы Роксании, предлагая тому, кто обладал ею, защиту королевской родословной. Там были в основном предметы, относящиеся к Вега и Дариусу, но все мы были так или иначе представлены, включая засохшую лозу, которую, по-видимому, бросил Сет во время нападения нимф на нас возле руин горы Лира, которая при кипячении добавляется в напиток, утверждая, что она демонстрирует свою силу и храбрость в бою.

Я задавался вопросом, стоит ли мне называть всю эту суеверную чепуху чушью, но колебался, не сделать ли этого. Какой вред это действительно принесло? Если Фейри, покупающие эти предметы, верят, что получили удачу, силу или шанс избежать смерти и выжить в этой войне, то кто я такой, чтобы отобрать у них эту маленькую надежду? Звезды знали, что нам нужен тот позитив, за который мы могли бы цепляться прямо сейчас.

Я отвел взгляд от талисманов и вместо этого указал на камень в другом конце прилавка, выбрав из них лучший и поблагодарив ее, пока она завернула его в бархатный лист. Я заплатил ей вдвое больше, чем она просила, ухмыляясь, когда она излила слова благодарности, а затем помчался навстречу маме.

Мчаться между рядами армейского лагеря было гораздо проще, чем перемещаться по обширному лагерю беженцев. Аккуратные линии оставляли свободные проходы между структурированными матерчатыми палатками, дерево или камень, соответствующий форме своих соседей. Когда я проходил между ними, были небольшие признаки индивидуальности: на стенах были нацарапаны лозунги, изображающие знаки различных эскадрилий. Флаги хлопали и развевались на холодном ветру, каждый из которых изображал один и тот же символ восходящих Фениксов, прорывающихся сквозь корону, но вместе с ними были знаки Орденов, начиная от Пегасов до Тиберийских Крыс и всего, что между ними, выставленные гордо и с честью.

Это были Фейри, которые больше всего пострадали под властью Лайонела, и их жажда мести наполнила воздух бурей едва сдерживаемых эмоций. В отличие от лагеря беженцев, где надежда и страх подчеркивали все, что там было, здесь чувствовалось равновесие и готовность сражаться, даже стремление к этому.