Беспокойный

Однако начальству, как известно, виднее. Наверное, у полковника были свои резоны, заставлявшие его действовать именно так, а не иначе и прятать лицо даже от доктора Смерть, с которым они, по идее, поровну делили фактическую власть на объекте. Система соблюдения режима функционировала, как любовно вычищенный и хорошо смазанный автомат Калашникова, и это было самое главное. Победителей не судят, а Маковский, насколько было известно старшему прапорщику, до сих пор не потерпел ни одного поражения, которое впоследствии, и притом весьма скоро, не обернулось бы блестящей победой.

Среди личного состава, конечно, ходили разные разговоры – поначалу, надо добавить в скобках. Маковский пришел на смену прежнему начальнику режима чуть больше двух лет назад, и с момента зачтения перед строем приказа о его назначении на эту должность (на котором он также не соизволил присутствовать) его никто не видел. Свободные от несения караульной службы бойцы, как водится, строили по этому поводу всевозможные теории и предположения. Говорили, что он жутко изуродован и очень этого уродства стесняется; говорили, что у него тяжелое психическое расстройство – не то паранойя, не то клаустрофобия, не то, наоборот, агорафобия; упоминались: маньяк, карлик, Квазимодо, Человек-невидимка и даже Человек-паук. Однако очень скоро было замечено, что авторы наиболее смелых и остроумных теорий буквально на следующий день попадают в очередной приказ по гарнизону, оглашаемый на утреннем разводе: старшину имярек разжаловать в младшие сержанты с удержанием разницы в окладе денежного довольствия за проступок, несовместимый с моральным обликом военнослужащего Вооруженных сил Российской Федерации, выразившийся в… Наказания были разные, и причины в приказах назывались различные, никак не связанные с таинственной личностью начальника режима и нелицеприятными высказываниями в его адрес: курение за пределами отведенного для этой цели помещения, нарушение формы одежды, отправление естественных потребностей организма в неустановленном месте и даже, елки-палки, вступление в половой контакт с испытуемыми женского пола. Что характерно, все эти проступки имели место в действительности, чего никто из наказанных даже не думал отрицать. Но солдата не проведешь, и истинная причина репрессивных мер была ясна всякому, у кого в голове осталась хотя бы одна извилина.

Ведь что получается? Согрешил человек по мелочи, скажем, месяц, а то и полгода назад – один, без свидетелей, в месте, где заведомо нет ни камер, ни микрофонов, выкурил тайком сигаретку или просто помочился в угол. И все было тихо, никто об этом ничего не знал и даже словечком не обмолвился. А потом в кругу проверенных товарищей высказал шутливое предположение: да у этого Маковского просто хрен такой длины, что снизу из штанины торчит и по полу волочится, – и на следующее утро загремел на две недели в команду ассенизаторов за то, видите ли, что полгода назад не там покурил или не туда помочился… И что, спрашивается, тут непонятного?

Да все ясно как белый день! Сидит в центре паутины этакий невидимый паучок и чутко прислушивается, не задрожит ли где ниточка. Все видит, все слышит, все примечает, все как есть мотает на ус… И до поры молчит, понимая, что вокруг – живые люди, которым свойственно ошибаться. А когда приходит время напомнить человеку, что все под Богом ходят, издает приказ по гарнизону: майора такого-то за гомосексуальную связь с испытуемым номер сякой-то разжаловать в рядовые и приговорить к расстрелу. Приговор привести в исполнение до восемнадцати ноль-ноль, тело утилизировать в установленном порядке. А упомянутая связь, между прочим, имела место полтора года назад, когда майор перебрал спирта на собственном дне рождения и уже не соображал, что творит, на кого лезет… А не надо было говорить, что никакого полковника Маковского на свете не существует, и, куражась, показывать следящей камере отставленный средний палец!

Однако даже человеку-невидимке приходится время от времени вступать в непосредственный контакт с окружающим миром – чтобы поесть, например, или, вот как сейчас, получить лично в руки секретный пакет из Центра. Для осуществления таких контактов полковник по известным ему одному причинам избрал старшего прапорщика Палея. Своим исключительным положением Палей гордился, а дополнительные обязанности его ничуть не тяготили. Хотя иногда ему становилось интересно: а как бы ему понравилось, если бы в занимаемых полковником помещениях отсутствовала канализация?