Беспокойный человек

— Ну что ж, буду страдать. — И, поглядев в окно, будто отметая только что происшедший разговор, весело сказала: — Ой, тетка Наталья, жара! Страшно выйти!

— И тяжко… — добавила Дроздиха, снимая платок с головы. — В такие-то жары сильные грозы бывают. И руки ноют — страсть! Уж это обязательно перед грозой.

В полдень доярки не сразу нашли стадо. Николай Иваныч загнал коров в тенистую ложбину у самой реки; здесь не так пекло солнце и была свежее трава. Коровы не знали, куда деться от жары. Одни залезли в реку и стояли по колено в воде, другие, ломая ветки, забились в густые кусты орешника и калины. Доить было трудно: коровы беспрестанно хлестали себя хвостом, крутили головой, били себя ногами по брюху, стараясь отогнать слепней, которые тучей летали над ними.

Катерина с трудом подоила своих коров. Золотую невозможно было вызвать из реки. Она только мычала, тянула к Катерине морду, но из воды не шла. Пришлось подпаску Витьке лезть в реку и выгонять ее оттуда. Тёмно-бурая Малинка не могла ни минуты стоять спокойно — слепни мучили ее; темная шерсть Малинки нравилась им — тут они были не так заметны. Катерина, прежде чем сесть доить, долго хлопала Малинку по спине, по груди, по брюху — била слепней. А потом побежала на реку мыть руки — все ладони в крови. Но когда вернулась, слепни уже снова облепили Малинку, и она в отчаянии билась ногами и хлесталась хвостом…

Среди этих неурядиц Катерина забыла о том, что должно случиться сегодня после обеда.

«Выходи встречать!»

«Ладно!»

Но когда вылила в ведро с измерителем последний подойник молока и, погладив корову, отпустила ее, мысль эта снова горячо коснулась сердца. Целый вихрь и сомнений, и неясных желаний вдруг поднялся в душе. Зачем пойдет она встречать Сергея? Не пойдет она его встречать! Мало ли, что он позвал, а она не пойдет! Но только повидаться — что тут такого? Ничего такого, но не пойдет и повидаться. Если захочет ее повидать, сам отыщет табор и придет. Но он же не знает, где их табор! Ничего, захочет, так узнает.

И, вскидывая на руку пустой подойник, Катерина уже знала, что не побежит встречать Сергея. Но что он обязательно придет в табор, — это она почему-то знала тоже. И от этой мысли серые глаза ее так глубоко и так безудержно лучились, что она, чувствуя это, опускала ресницы, стесняясь смотреть на людей.

Доярки одна за другой сдавали молоко. Дольше всех не могла управиться Тоня. У нее случилась беда — корова нечаянно опрокинула ногой подойник. Тоня ударила ее кулаком а потом долго гонялась за ней, чтобы додоить до конца. Корова шарахалась от нее в кусты.

Наконец Прасковья Филипповна уселась на подводу, где стоял огромный бидон с молоком, и тронула лошадь возжой.

— Поторапливайтесь, однако, — вдруг сказал Николай Иваныч, выходя из кустов, — туча заходит огромадная!..

И только тут все увидели, что в лесу потемнело и река уже не слепит огнистым сверканьем, а словно присмирела и погасла.

— Ой, батюшки, гроза идет! — испугалась Аграфена. — До страсти боюсь! Бежим домой, бабы! В лесу в высокие елки часто ударяет!

Прасковья Филипповна задергала вожжами. Доярки, перегоняя одна другую, быстро зашагали по лесу.

— И, как на грех, далеко от табора загнал сегодня, — сокрушалась Аграфена, — не добежим. Гляди, как осины-то трепещутся!

Гроза ударила внезапно. Острая белая молния пронзила небо, с треском грохнул гром… Живой дрожью задрожали осины, загудели вершины елок и берез. Аграфена вскрикнула и пустилась бежать, приподняв юбку, сверкая белыми ногами. Катерина бросилась было за ней, но вдруг сквозь оглушающий шум деревьев услышала испуганный коровий рев.

— Тетка Таисья!.. Тоня! Подождите! — закричала она. — Там что-то коровы ревут! Эй!..

Но доярки убегали, словно подхваченные ветром. Их кофточки и платки мелькали все дальше и дальше среди деревьев и высоких зарослей иван-чая. Тоня что-то крикнула ей в ответ, но не остановилась, и вскоре желтый платок ее исчез за кустами. Где-то уже далеко слышался голос Прасковьи Филипповны, погонявшей лошадь.

Катерина испуганно огляделась кругом: что делать? Еще раз рассыпавшись по небу, с грохотом ударил гром, и листья орешника, освещенные молнией, мгновенно со всеми своими жилками и шершавым ворсом мелькнули перед глазами.

— Витька, забегай справа! — донесся до Катерины голос Николая Иваныча. — Вправо, вправо беги!

— Коровы разбежались! Так и есть! — ахнула Катерина и бросилась обратно к стаду.

Ей навстречу, ломая сучья и запрокинув рога, бежала седая Нежка.

— Нежка! Куда ты, куда ты, Нежка! — закричала Катерина и раскинула руки, словно могла удержать обезумевшую от страха корову.

Нежка пронеслась мимо, не узнав доярки, не услышав ее голоса. Хлынул дождь, и сквозь густую гремящую массу ливня Катерина увидела Тонину Касатку, которая так же бессмысленно бежала куда-то. Вдали мелькнула маленькая фигурка Витьки, мчавшегося изо всех сил.

— Витя! Витя! — закричала Катерина. — Сюда, сюда! Вот они, в ельник ринулись!..

— Катерина, ты? — отозвался Витька, стараясь перекричать дождь.

— Я! Я! Беги сюда, мы их сейчас воротим!