Бесполетная зона для Змея Горыныча

И теперь я мог использовать его, чтобы припрятать свой главный трофей — угнанный кораблик местных стражей порядка. Он же мой главный актив в сделке, конечным результатом которой должно было стать освобождение Вали.

Я оторвал шишечку персонального ключа от приборной панели (та сразу погасла) и прикрепил обратно к трубке. Опасался, что не там ее приложу, что неверно запомнил место. Но шишечка охотно приросла к трубке. Видимо, ей было все равно, с какой стороны подключаться.

Чудеса!

Оставалось надеяться, что без ключа и в выключенном состоянии отыскать угнанный кораблик станет еще труднее. Даже с помощью локаторов. И особенно внизу. То есть, в неблагополучной (как я понял) части города, куда здешний аналог полиции без веских причин не суется. Не говоря уж о том, что сверху все эти полсотни… или сколько их там, этажей со всеми перекрытиями, изолирующими материалами, кучей бытовой и оргтехники могли послужить неплохим экраном для любых следящих устройств.

Конечно, по ключу-шишечке ребята в шлемах и брониках могли отыскать меня. Но в этом случае я надеялся убежать или отбиться.

Выбравшись из угнанного суденышка, я осторожно, почти наощупь, добрался до дверного проема. А оказавшись снаружи, первым делом испытал трубку.

В обращении та оказалась несложной. Стоило мне навести оружие на ближайшую стену и нажать на пару маленьких черных кругляшков, как из трубки вырвался светло-голубой луч. Врезался в стену, разлетаясь искрами и оставляя после себя пятнышки копоти.

То есть, стрелять из этой штуки можно. И для этого даже необязательно было обладать меткостью снайпера или сноровкой героев вестернов. Но вот чтобы схватиться с целой оравой вооруженных людей — а без этого Валю не вызволить — для такой миссии трубка явно не годилась. Весьма ожидаемо.

Требовалось найти что-то посерьезнее. За этим, собственно, меня и занесло на это в прямом смысле дно городской жизни.

* * *

Ожидания меня не обманули. Прогулявшись по улочкам Посейдониса, я быстро убедился в том, что нижняя часть города впрямь является и самой неблагополучной. Вроде тех райончиков, которые в современных мне городах располагаются на окраине или по соседству с промзоной.

Глухие стены, нависавшие с обеих сторон, покрывала современная вариация наскальной живописи. От значков местной письменности и вычурных маловразумительных узоров до схематичных изображений полового органа, ни времени, ни языковым барьерам неподвластных.

Под ногами — покрытие вроде бетона, местами растрескавшееся, местами выщербленное непогодой или людскими стараниями, от созиданья далекими.

Пару раз мне пришлось подлезать под бельевые веревки, натянутые прямо поперек улицы. Я еще старался тогда не прикасаться к свисавшему с них мокрому выцветшему тряпью.

Некоторые двери, мимо которых я проходил, вели в жилища местного люда. Судя по игравшим рядом детям или какой-то тетке, что, едва выйдя за порог прямо в халате, без тени моральных терзаний вылила прямо на мостовую ведро грязной воды. Попадались рядом с такими дверями и окна. Но были редкими, совсем маленькими и располагались на высоте метра два, не меньше.

Другие двери вели в заведения — рядом с такими еще прямо на стене были приделаны вывески или красовались большие размашистые надписи, вывеску заменявшие.

В тени надписи еще тускло светились. Видно, были нанесены специальной краской.

Прочитать я их по понятным причинам не мог. А вот вывески разобрать удавалось — владельцы большинства из них буквам предпочитали картинки. Хоть и грубые, но ясно было, что изображение ножниц указывало на парикмахерскую, изображение конфеты — на кондитерскую, а рыбы — на магазин морепродуктов. В последнем случае еще о назначении данного места доходчиво сообщали запахи, долетавшие из-за двери.

Да и кстати: двери заведений в нижней части Посейдониса сплошь были массивные и бронированные. Какие разве что из гранатомета пробьешь.

Местные, что встретились на пути, почти поголовно меня игнорировали. Некоторые даже сторонились — не горели желанием связываться с вооруженным человеком. Даже когда мимо прошел какой-то небритый здоровяк в штанах и белой майке (не в униформе!) зато с закинутой на плечо какой-то махиной, которая могла быть только оружием, он лишь смерил меня настороженным взглядом.

Махина его выглядела всяко солиднее моей трубки — толще, например, раз в пять — но все равно играть в войнушку здоровяка не потянуло. Либо он куда-то спешил, либо счел, что вооруженный незнакомец (я то бишь) может принадлежать к чужой банде. С которой не хотелось разборок.

О том, что здоровяк находится именно по ту сторону закона, неплохо говорили наличие оружия и свободная форма одежды. А тот факт, что разгуливает он с пушкой как у себя дома, тоже многое мне сказал. И о Посейдонисе как таковом, и конкретно о нижней его части.

И все же даже здесь пытались поддерживать подобие порядка. Хотя бы раз за прогулку довелось видеть, как два небольших робота-уборщика крутятся возле небольшой кучи мусора.

Поглядывая на вывески, я искал ту единственную, какая мне требовалась. Увы, раз за разом попадалось не то.