Бесполезная классика. Почему художественная литература лучше учебников по управлению

Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, — думал князь Андрей, — но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что-то сильнее и значительнее его воли, — это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной воли, направленной на другое.

Это не значит, что поражения даются Кутузову легко, а сам он безволен, отпуская события на самотек. Вспомним его переживания в момент принятия решения об оставлении Москвы.

Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание.

Толстой отвечает своему герою, рисуя при этом полноценную картину того, в каких условиях руководителю приходится принимать решения стратегического уровня.

Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого-нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому вопросов. ‹…›

Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1-го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24-го под Шевардиным, и 26-го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.

В чем же умение Кутузова выполнять свои обязанности в условиях движущегося ряда событий? В романе он описывает его так:

Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. ‹…›

А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те все сделают, да советчики n’entendent pas de cette oreille, voilà le mal [этим ухом не слышат, — вот что плохо]. Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? — спросил он, видимо ожидая ответа. — Да, что ты велишь делать? — повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. — Я тебе скажу, что делать, — проговорил он, так как князь Андрей все-таки не отвечал. — Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, — он помолчал, — abstiens toi [В сомнении, мой милый, воздерживайся], — выговорил он с расстановкой.

Терпение и время все расставят по своим местам. С этим не нужно смиряться, это нужно принять.

Нравственное превосходство

Конечно же, не только случай определяет, на чьей стороне будет удача. Не только терпение и время решают все. Есть еще один фактор, которому Толстой уделяет большое внимание. Его также в наше время холит и лелеет каждая уважающая себя компания.

Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли или стоят войска, — а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным.

Если говорить современным бизнес-языком, то речь идет о мотивации и вовлеченности. Справедливости ради — Толстой говорит о вещах более глубоких, более важных и значимых, хотя, смеем предположить, что HR-подразделения стремятся к тому, чтобы сотрудники их компаний достигали именно того состояния духа, которое позволяет буквально творить чудеса. Именно об этом говорит князь Болконский, беседуя с Пьером Безуховым накануне Бородинской битвы.