Беспощадная магия

Мы попали в комнату, что была больше предыдущей, но потолок был ниже, будто давил. Прямоугольные лампы тихо гудели. Несколько рядов сияющих деревянных столов стояли на линолеуме, в воздухе пахло лаком. Одна из белых стен была покрыта фотографиями в рамках. На другой были широкие стальные полки.

Я посчитал ребят вокруг себя. Осталось тридцать пять. И Пауло не было среди нас. Он всегда быстро действовал, но медленно соображал. Наверное, он толком не описал наблюдения во дворе.

Не лучшие результаты для Академии Манхэттена.

— Пока не закончите, не говорите с другими участниками, — сообщил голос сверху.

Я сжал губы.

— Как вы знаете, мы и наши союзники сталкиваемся со многими угрозами обычными и магическими от врагов по всему миру, — продолжал невидимый инструктор. — В этой комнате вы найдете вдохновение и предметы. Представьте самого опасного врага и наделите один предмет магией, что может одолеть этого врага вовремя, не дав ему атаковать. На это у вас есть четыре часа.

Времени было немало. Я подобрался ближе к стене с фотографиями. Я смотрел на картинки жутких происшествий: город горел волшебным огнем, пассажирский поезд смялся, слетев с рельсов, тела в дырах от пуль валялись на городской площади.

Я выпрямился. Потому магическое общество вышло на свет: чтобы защищать остальную страну. Конечно, экзаменаторы хотели оценить нашу способность помешать такому кошмару. Если я сделаю хоть что-то важное в жизни, то я хотел бы, чтобы оно было связано с этим.

Но желания для прохождения проверки мало. Нужно выполнить задание.

— Ах, помню те бомбы, — отметил Кэллам, встав за мной.

Я уставился на него, но он смотрел на фотографию смятого поезда.

— Лондон, — сказал он. — Они поняли, что за этим стояли русские, но доказательств не было. Жестоко.

Он не говорил со мной, бормотал под нос. Я сжал кулак. Он слышал правило, так что решил кого-то подтолкнуть его нарушить.

Я прошел по комнате к полкам. Несколько предметов лежали там, подходя по теме: бомба, пистолет, деревянный щит, шлем воина, как у викинга. Другие вещи были обычными. Что толку от вилки и очков?

Но сначала нужно было придумать ужасного «врага», с которым я буду бороться. Я представлял драконов и морских змей.

Девушка с кулоном-солнцем замерла у соседней полки и взяла шерстяной шарф. Она будет защищать народ этим?

Конечно, предметы могли быть тут не зря. Экзаменаторы не просто так оставили широкий выбор. Не всех противников стоило атаковать заметным оружием.

Наши истинные враги были не призванными существами, а людьми-магами, атакующими нас, или простыми военными с их желанием разрушать. Я должен был целиться в них — в людей, что были готовы бросить бомбу в поезд, умереть, если при этом могли забрать с собой побольше людей.

Они умирали из-за организаций, стоящих за ними, из-за ненависти, которую те группы испытывали ко всем, у кого были иные взгляды. Я мог использовать это.

Я посмотрел на старую рацию размером чуть больше моей ладони. Да. Функция предмета могла помочь в чарах, и сосредоточиться будет проще. Я схватил рацию и пошел к одному из столов.

Я опустил рацию на гладкую поверхность, закрыл глаза и запоминал линии на металлической оболочке под моими пальцами. Одним из моих настоящих навыков с магией всегда было заставлять чары держаться, когда они были нанесены, но при этом важно было, чтобы чары работали, как нужно. Эта идея потребует много слоев чар, один элемент на другом, чтобы соединить их в гармоничную симфонию.

Я мог это сделать. Мне ведь нужно использовать четыре часа?

Военные управляли своими последователями с помощью веры и верности, так что я создам сперва недоверие.

Я выбрал несколько строк о предательстве из римской пьесы. Магия в комнате дрожала с небольшими помехами, ее тянули сразу во много сторон. Она дрожала во мне, и я представил тени на задании. Слова зазвучали, я направлял с ними энергию из воздуха в рацию.

Мой голос утих, и шипение чар покалывало мои ладони неуверенностью. Я опустил рацию и склонился над столом, переводя дыхание. На лоб давило, будто там был кинжал.

Первое движение было сделано.

Девушка в мешковатом платье согнулась над столом впереди меня. Она тихо шептала:

— Ты должна это сделать. Нельзя отступать. Нельзя.

Ее отчаяние было близко к моему. Я выпрямился.

Кэллам прошел меж столами справа от меня, ткнул локтем парня, что строил башню из деревянных блоков. Блоки рассыпались по столу, и парень повернулся.

— Что ты творишь? Ты…

Экзаменатор появилась рядом с ним.

— Но я… но он… — возражал парень.

Экзаменатор что-то сказала ему и повела к двери. Он морщился.

Я обрадовался на миг, представив, как ухмылка пропадет с лица Кэллама, а еще отметил себе, что нужно держать вещи поближе. Он прошел к столу, который делил с Джудит, доброй девушкой из Академии Сиэтла, которую я встретил утром. Она хмуро смотрела на выбранную игрушечную машинку, пока теребила узор серебряных бусин на сумочке.

Кэллам в последний миг повернулся в сторону. Он врезался в плечо Джудит так сильно, что она сбила машину к краю стола. Она вскинула голову, сжала челюсти, но промолчала.