Беспощадная психиатрия. Шокирующие методы лечения XIX века

Осуждение со стороны профессионального сообщества фатально повлияло на карьеру Брауна. Он начал болеть и через несколько лет умер в нищете. Но он был не единственным английским врачом, проводившим клиторэктомию. Судя по английский медицинской прессе 1860 гг., это была довольно известная и в каком-то смысле слова модная операция. В «Medical Times and Gazette» от 27 октября 1866 г. появилась юмористическая заметка о том, что пора уже изобрести операцию по восстановлению клитора. Псевдонимный автор писал: «Хорошо известно, что за последние несколько лет у многих лондонских хирургов вошло в привычку ампутировать клитор для лечения большей части воображаемых недугов, которым подвержены женщины. Эта операция так распространена, что скоро будет редкостью встретить женщину с целыми половыми органами. Так же, как мы обычно спрашиваем наших пациенток, ежедневно ли работает их кишечник, нет ли нарушений менструального цикла, так вскоре возникнет необходимость задавать вопросы вроде «Вы удалили клитор?»[54]

В Англии операцию по удалению клитора перестали делать не позднее 1890-х гг., Францию и Германию эта мода почти не затронула, а вот в США клиторэктомию выполняли примерно с такими же показаниями, т. е. для предотвращения мастурбации, чуть ли не в 1940-х гг., тогда, когда в Европе уже успели забыть об этом медицинском курьезе, возникшем на границе гинекологической хирургии и медицинской психологии.

3.0 Зубы

Психиатрия, по выражению Фуко, сразу же в момент своего появления оказалась на обочине главной дороги развития медицины. Во второй половине XIX в. вперед по этой дороге вырвалась хирургия. Хирурги освоили анестезию и антисептики, что позволило им радикально и относительно безопасно вмешиваться во внутреннее устройство человеческого тела.

Хирургию догоняла терапия. К началу XX в. у врачей в арсенале лечебных средств было несколько беспрецедентно эффективных методов, например антисыворотки.

Алиенисты мало чем могли похвастаться. В их специальности не появилось ничего, сравнимого с анестезией и антисептикой в хирургии. Те, кто старался убедить коллег и общество в том, что болезни психики являются разновидностью болезней тела, не могли представить в качестве доказательств своей точки зрения примеры эффективного лечения.

Убежищем и утешением для психиатрии последней трети XIX в. стала теория вырождения, которая очень многое объясняла, но мало что давала для практической медицины. Психические болезни понимались сторонниками этой теории как признаки ухудшения качества рода. Дефектная наследственность в каждом последующем поколении сильнее ухудшает адаптивные способности организма. Психические отклонения — это знак того, что родовая линия идет по пути вырождения. У детей больного человека будут еще более серьезные заболевания. Наступит время, и болезненное состояние примет настолько тяжелые формы, что по тем или иным причинам дегенерат не оставит потомства и его род прекратит существование, т. е. окончательно выродится.

Говоря на языке древних религиозных систем, грех портит человека, и последствия этой порчи распространяются на следующие поколения. Говоря на языке ламаркизма[55], индивидуум, совершающий поступки, ухудшающие его адаптивность, передает свои слабости детям.

Дегенеративные изменения необратимы. Врачи ничего не могут сделать и, более того, им не следует даже пытаться что-либо делать, потому что лечить дегенератов — это не только бессмысленно, но и вредно. Английский врач пишет в 1889 г.: «Никакая человеческая сила не может устранить ужасную наследственную природу безумия, и любое так называемое «лечение» в одном поколении усилит безумие в следующем поколении. При нынешнем состоянии наших знаний некоторые формы безумия безнадежно неизлечимы с самого начала — безнадежно неизлечимы еще до того, как больные переступили порог лечебницы; и хотелось бы спросить, нужно ли сожалеть о том, что пьяница наконец-то непоправимо повредил свой мозг и стал неспособен совершать дальнейшие злодеяния? Или его выписать как «вылечившегося», чтобы он стал родителем нового поколения, обреченного с самого рождения на неисчислимые страдания или преступления? Чтобы то, что я сказал, не было неверно истолковано, я хотел бы выразить свое убеждение в том, что долг каждого врача исчерпать все имеющиеся в его распоряжении источники лечения и облегчения болезни; тем не менее очевидно, что чем выше процент выздоровевших в настоящем, тем больше будет доля безумных в будущем»[56].