Беспощадная психиатрия. Шокирующие методы лечения XIX века

9.0 Боль

Боль пациентам причинялась для наказания, т. е. с целью утвердить порядок и дисциплину. Но было и другое обоснование. Боль использовали в качестве лечебного средства. Механика такого лечения понималась по-разному. Если предположить, что безумие локализуется в конкретных участках тела, то внешнее воздействие на эти участки должно дать терапевтический эффект. Другое объяснение акцентирует моральный аспект боли. Человек, которому делают больно, чувствует обиду и унижение. Из этих чувств рождается новый аффект, целительный стыд, способствующий изменению сознания человека. При таком понимании терапии болью важны обстоятельства, в которых находится пациент. Важен контекст насилия — тюремный режим психиатрической лечебницы и тотальность власти медперсонала.

В регламентации быта при желании можно увидеть прототип для работы по наведению порядка во внутреннем мире человека. Если все вокруг пациента, а также его собственное поведение, будет контролироваться непреклонно жестким надсмотрщиком, то душевное устройство станет более стабильным. Такова идеология казармы и тюрьмы — от внешней строгости к самодисциплине. Простым и всегда доступным инструментом дрессировки в такой системе является физическая боль.

В общении с человеком, чей разум потерял контакт с реальностью, силой боли не только дисциплинируют, но и объясняют ошибочность бредовых идей пациента. Максимальную примитивность такой тактики иллюстрирует пример из книги 1868 г. о порке и флагеллантах: «Могут быть такие случаи, и они действительно бывают, когда телесное наказание необходимо для того, чтобы тело почувствовало то, чего не может постичь рассудок. Возьмем, к примеру, случай с ипохондриком, который клялся, что его ноги сделаны из соломы, и только когда услужливая служанка, подметавшая комнату, ударила его по голени палкой от метлы, он осознал ошибочность своих представлений»[184].

Пытки производили шок в организме пациента. Шок привлекал алиенистов решительностью и быстротой действия. От шока ждали революционного переиначивания самочувствия пациента. Та же философия вдохновляла психиатров XX в. на поиски шоковых методов вроде пиротерапии[185], атропиновой или инсулиновой комы. Шок должен вызвать катарсическое переживание, за ударом по телу следует перезагрузка сознания.

Житейский опыт подсказывает людям всех времен и народов, что вынырнуть из погруженности в какое-либо эмоциональное состояние помогает сильное переживание другого качества. Уильям Батти в «Трактате о безумии» (1758 г.) объясняет, что освободить человека от чрезмерно сильной любви, грусти или отчаяния помогают гнев или радость. Заставить кого-то искренно радоваться практически невозможно, особенно, когда имеет место патологическое ухудшение настроения. Но в таких случаях работает простая техника отвлечения от зацикленности на нежелательных мыслях и чувствах — провоцирование физической боли. Двум одинаково сильным переживаниям не хватит места внутри человека, боль вытолкнет патологический аффект прочь: «Два разных ощущения не могут существовать одновременно, как и два разных вида болезненных мышечных состояния — судорога и зажатость»[186].

Вполне справедливо выглядит реакция Джона Монро, автора критического ответа на книгу Батти, изданного в том же 1758 г. под названием «Замечания о трактате доктора Батти о безумии»[187]. Джон Монро (1716–1791), работавший врачом в лондонском Бедламе, удивлялся, как можно рекомендовать физическую боль в качестве отвлекающего средства при тяжелых расстройствах настроения, и в то же время, практически на той же странице, писать о том, что в таких случаях наравне с болью эффективно действуют обезболивающие средства.