Беспощадная толерантность (сборник)

Грузовик вернулся пустым – патронов в арсенале не было. Обещали привезти только к воскресенью, а был всего-то понедельник. Патронов не хватало из-за Новой Большой Войны – на фронте нужно было убить гораздо больше врагов, чем в нашем городке. Нам разрешили одеться и вернуться в бараки. Утром мы снова сами вышли на работу. Пришлось распределиться по местам – многих ведь не стало, некому было править заготовки, переносить продукцию на склад, многих хороших специалистов лишились. Но как-то организовались, хоть было не просто. Приходилось работать по двенадцать часов и больше, чтобы производительность держать на прежнем уровне. Знаете, так, бывало, намаешься, что лишь бы до барака, лишь бы уснуть на нарах быстрее, да…

В субботу сообщили, что завтра расстрела не будет. И не будет его до самой Великой Победы в Новой Большой Войне. Пока патроны не появятся. Потом нам сообщили, что всех нас, внутренних врагов, будут жечь в печи, но пока эта большая печь строится где-то на юге, мы должны работать не покладая рук на благо Великой Победы. И мы работали. А до Великой Победы было, как оказалось, не близко. Новая Большая Война шла с размахом и только разгоралась! Мы побеждали одну страну за другой, но это были Маленькие Победы. Нам нужна была Великая Победа, и скоро мы уже воевали со всем светом и даже вторглись в Ливонию. Так вы из Ливонии? Те самые дикари, лишенные понятия о терпимости?

Простите, простите великодушно… Мне очень жаль, очень… Так стыдно, я сказал непозволительную глупость, так стыдно… Простили? Правда? Вы так великодушны!

Вы спрашиваете, что дальше было?

А что могло быть? День за днем, месяц за месяцем работали и работали. Нет, нас никто не заставлял. Нет, нас не били, что вы! Так, иногда. Или пьяные «бригадиры» заезжали развлечься. Или прибегали с Радостной улицы дети, набрасывались толпой с палками, камни бросали. Мы терпели – это же дети, что с них взять…

После была долгая зима. В морозы приходилось особенно туго – теплую одежду нам так и не вернули, а в цехах нет отопления, ведь нас рассчитывали расстрелять ранней осенью. Не поверите – иногда пальцы к станку примерзали. А ближе к весне нам перестали привозить еду. Хорошо, к тому времени первая травка начала за бараками проклевываться на пригреве, снежок был, растапливали, потом дожди пошли – и пожевать, и попить было что.

Что потом, вы спрашиваете? Потом появились в небе свинцовые цеппелины Ливонии. Они пролетели с Востока на Запад. И взялись летать над нами каждую ночь, светить прожекторами, иногда шваркали гидроторпедами куда-то в город. Где-то далеко-далеко громыхала тяжело канонада, гремело так, будто сотня жестянщиков круглые сутки работала. Ночами светилось небо – сначала на Востоке, потом, кажется, по всему горизонту. Мы продолжали трудиться. Потом канонада ушла на Запад. И вот уже недели две ее не слышно.

Что вы говорите? Новая Великая Война окончилась? Да что вы!

А это вот на головной башне вашего танка что за знак? Герб Ливонии? Значит – вы победили?

Граждане победители, передайте, пожалуйста, нынешним властям, что мы можем быть полезны. Мы готовы и дальше работать, у нас склад забит продукцией, а вот сырье заканчивается. И еды бы немного. Трава по Унылому тупику выедена, если будет засушливое лето, то и с водой могут быть проблемы. Но вы не подумайте, мы не жалуемся, нет…

Что вы говорите? Мы свободны? И мы можем вернуться в свои дома?

Как же… нет, вы не подумайте, нам и здесь хорошо.

Нет, что вы… не надо. Хлеб… ах, это же хлеб…

Спасибо, вы так добры, так добры…

А не могли бы вы спросить у власти, действительно ли мы можем уйти из бараков. Это точно? А у вас есть такой Указ? Нет? Вы говорите, чтобы быть свободным, не нужны Указы?

Извините. Нет, мы пока останемся здесь. И будем работать, конечно.

Как долго? Пока не будет соответствующего Указа.

Олег Дивов В Коньково мерзкая погода

Гамлет Оганезов по прозвищу Омлет и Али Алиевич Алиев, для друзей просто Алик, возвращались из торгового центра «Кони-Айленд». У Омлета там был магазинчик, у Алика – два.

К Алику с утра прицепилась охрана – похмелиться, потом с него срубил денег на водку бухой пожарный инспектор, потом нетрезвый покупатель обозвал «черножопым кровопийцей». Ближе к обеду, когда Алик вышел съесть бизнес-ланч, пьяный мент, попавшийся навстречу, сделал вид, что не узнал коммерсанта, и невыносимо долго таращился мутным электронным глазом в его паспорт. После обеда приперлась, едва держась на ногах, контрольная закупка – дышала перегаром, роняла кредитки на пол, хватала руками продавщиц.

Алика разбила мизантропия, и он по пути домой сыпал едкими цитатами, запомнившимися со времен учебы на философском факультете.

Омлет, по образованию дизайнер, сочувственно молчал.

В Коньково было холодно и мокро. Шел противный мелкий дождик.

Мэрия обещала исправить погоду к вечеру, но вчера. Сегодня мэрия обещала к вечеру починить юго-западный метеогенератор.