Беспощадные клятвы (ЛП)

— Моя, — рычит он в мою плоть, его зубы впиваются в мою шею. Даже если я не уверена, что это может быть правдой, даже если я не знаю, что произойдет после этого, я чувствую, как реагирую на звук, на ощущение его губ, прижатых ко мне, сосущих, оставляющих след, который узнает любой, кто увидит меня завтра. Он сосет мое горло с ритмом, соответствующим толчкам его члена внутри меня, мои ногти впиваются в его плечи, и я прижимаюсь к нему, удовольствие нарастает во мне с огромной скоростью. Я слышу наше тяжелое дыхание, наполняющее воздух, запах пота и разгоряченной кожи смешивается с кровью и дымом, и в комнате царит что-то дикое, что-то настолько яростное, что никто из нас не смог бы с этим бороться, даже если бы захотел.

— Ты моя, Фелисити. — Он выдыхает мое имя как молитву, его руки крепко держат меня за талию, он стонет, когда жестко трахает меня. Его член заполняет меня с каждым толчком, входит так глубоко, как только может, погружается в меня снова и снова, пока я не слышу, как выкрикиваю его имя, моя кожа прилипает к его коже от пота и крови, каждый дюйм меня трепещет от глубокого до костей удовольствия, когда я распадаюсь на части под ним и продолжаю кончать. Каждый толчок его толстого члена в меня ввергает меня в очередной спазм наслаждения, мои стоны наполняют воздух, и я чувствую, как его руки обхватывают мои, отводя их от тех мест, где мои ногти прочертили борозды в его плечах, прижимаясь ко мне так же, как мне нужно прижиматься к нему, когда я чувствую, как он еще раз делает толчок и заливает меня своей спермой.

Он держит меня так, пульсируя внутри меня, и мы оба тяжело дышим. Я чувствую, как рука Финна тянется к моей щеке, и, открыв глаза, вижу, что он смотрит на меня сверху вниз, беспокойство пронизывает каждый дюйм его красивого лица.

— Я ведь не причинил тебе вреда, правда? — Шепчет он, и я качаю головой.

— Нет. Даже ни капельки…

Снизу доносится хлопок двери, и я подпрыгиваю от страха и удивления. Финн обхватывает меня за плечи, выскальзывает из меня и притягивает к себе, успокаивая, как нервную зверушку. — Это чистильщики, — спокойно говорит он, поглаживая меня по волосам. — Но нам, наверное, стоит одеться, пока они не поднялись сюда.

Я обвожу взглядом комнату, смотрю на разбросанные тела и снова на Финна. В этот момент до меня доходит вся реальность того, что только что произошло, и я разражаюсь слезами.

Когда он заключает меня в свои объятия, его рука все еще гладит мои волосы, прижимая меня к себе.

— Я рядом, — тихо шепчет он мне на ухо, обхватывая меня своими сильными руками. — Я всегда буду оберегать тебя, Фелисити.

И на мгновение, когда мы сидим вместе посреди залитой кровью кровати, я почти верю, что это правда.

***

В свете раннего утра, стоя перед моей квартирой, все кажется иначе. Николай и Тео рассказали нам о том, что произошло до и после нападения. Матвей несколько ночей следил за конспиративной квартирой, прежде чем сделать свой ход. Он нашел именно тот момент между сменами караула, когда их было меньше всего, и его люди могли проскользнуть внутрь и уничтожить тех, кто там находился. Николай убежден, что это должна была сделать одна из других организаций, он не верит, что Матвей был настолько хитер, чтобы придумать такую стратегию, и они с Тео делают все, чтобы теперь, когда голова змеи отрублена, другие банды ушли в безвестность, где им и место.

Выражения лиц Николая и Тео, когда они это сказали, было достаточно, чтобы я порадовалась, что больше не буду в этом участвовать. Я видела, что грядет насилие, волна насилия, чтобы те, кто вступил в союз с Матвеем, были стерты в пыль, и за этим последует много крови. Крови, к которой я не хочу иметь никакого отношения.

Матвей заслужил смерть, но это не значит, что мне еще долго не будут сниться кошмары о том, что произошло.

Финн хотел убедиться, что я благополучно добралась до дома, а я не могла найти в себе силы отказать ему. По правде говоря, я не хотела говорить ему нет. Я хотела, чтобы он был рядом со мной, до самой входной двери и за ней.

Я хочу, чтобы он всегда был со мной. Но глядя на него, когда мы стоим на тротуаре, весь вчерашний ужас смыт, и только синяки и заживающие порезы напоминают о том, что произошло, чтобы отправить нас туда, я чувствую, что старый страх снова закрадывается в душу. Старая уверенность в том, что если я уступлю своему желанию, если скажу Финну, как сильно я его хочу, то это обречет нас обоих. Что любовь к другому мужчине, ведущему смертельно опасный образ жизни, приведет лишь к тому, что мое сердце будет вырвано из груди во второй раз.

Я знаю, что Финн видит все это на моем лице. Я жду, что он скажет мне о своих чувствах, о том, что написано у него на лице, но он просто смотрит на меня, и я вижу, что на смену надежде, которая мелькала в нем всего мгновение назад, приходит покорность.