Беспощадные клятвы (ЛП)

Не стоит возвращаться на третью ночь. Я знаю, что это первый шаг к тому, чтобы выпутаться из этого. Но что произойдет, если я это сделаю? Еще одна ночь дразнилок, еще одна ночь, когда Аша танцует вокруг того, как сильно она меня хочет, вымещая свое разочарование и на себе, и на мне, как будто это игра, как будто я не провожу почти каждый бодрствующий момент, задаваясь вопросом, как так получилось, что я так сильно и быстро влюбился в эту женщину, когда за последние годы не было ни одной девушки, которая удерживала бы мое внимание дольше, чем на несколько ночей.

Мне не нужны игры. Я хочу ее, а она ясно дала понять, что это невозможно. Доказательства этого были прямо передо мной — совершенно отдельная жизнь, о которой она никогда бы мне не рассказала, личность, о которой я никогда бы не узнал. Наши отношения существуют в той странной стерильной комнате в "Пепельной розе" и в то время, когда я отвожу ее к Матвею и обратно, и нигде больше. И никогда больше не будут существовать, что бы я ни чувствовал. А чувствую я себя расстроенным. Это единственное слово, которое у меня есть для этого. Ментально, эмоционально, сексуально. Черт, да и физически, учитывая тот факт, что с момента встречи с ней я ни разу не смог нормально выспаться. И, похоже, я не могу просто взять и выкинуть Ашу из своей системы, если та неудачная ситуация с женщиной, которую я встретил в баре у Чарли, хоть о чем-то говорит.

Я одновременно хочу ее так, как никогда не хотел никого в своей жизни, и знаю, что не могу забраться еще глубже. Это сводит меня с ума.

Она сводит меня с ума.

Тогда я решаю, глядя на ноутбук, что не буду возвращаться в "Розу" сегодня вечером. Я никогда не чувствовал, что мне нужна детоксикация от женщины, но для всего есть первый раз, я полагаю. У нас с Ашей нет будущего… даже короткого. Чем скорее я забуду ее и вспомню об этом, тем лучше.

Как бы трудно это ни было.

***

Каким-то образом мне удается сохранить это решение. И когда я вижу, как Аша выходит из такси перед гаражом, где я жду ее, как в прошлый раз, чтобы отвезти к Матвею, я понимаю, что это ни черта не изменило.

Видя ее, я по-прежнему высасываю весь воздух из легких. На ней обтягивающие леггинсы из матовой кожи и тяжелые ботинки на шнуровке, свободная черная майка из какого-то скользкого материала свисает до бедер. Я вижу намек на черное кружево под тонкими бретельками, проглядывающее между волнами ее волос, когда она идет ко мне. На ней красная помада, и первое, что я чувствую после первоначального удара в живот от воспоминания о том, как сильно я ее хочу, это раскаленную добела вспышку ревности при мысли о том, что эта помада размазана по члену Матвея Котова.

Он ее не заслуживает. Черт возьми, я ее не заслуживаю, но этот заносчивый, выскочка-мудак — последний на земле, кто должен наложить на нее руки. Но он получит эту привилегию сегодня, и еще столько же ночей после, сколько потребуется, чтобы получить нужную нам информацию… Хуже всего то, что все это подстроил я.

В том, что я чувствую себя так, виноват я, и никто другой.

— Финн. — В том, как она произносит мое имя, подойдя к мотоциклу, нет ничего милого или соблазнительного. Ничто не заставляет меня думать о том, что она думает или даже помнит, что в последний раз, когда мы стояли здесь, напряжение было таким плотным, что его можно было резать ножом, что все, чего я хотел, это положить ее на сиденье и трахнуть вслепую. Ничто не указывает на то, что она думает о том, что две ночи назад я чувствовал, как она кончает от моих пальцев, пока она дрочила мне на свою идеальную, гладкую кожу.

Это не личное. Ее голос проносится в моей голове, напоминая мне о том, что она сказала той же ночью. Напоминая, что она делает это постоянно и, вероятно, забывает об этом сразу же, как только уходит с работы домой. Засекает время и уходит, вот и все. А я буду мечтать о ее руке, обхватившей меня, и о том, как она прикусывает нижнюю губу, взывая ко мне, похоже, до конца жизни.

— Мы едем? — Аша поджала губы. — Я попросила водителя подождать, раз уж ты сказал встретиться здесь. Я не хочу опаздывать.

Я прочищаю горло, пытаясь подавить нахлынувшие эмоции, чтобы все это было просто бизнесом, как и должно быть.

— Я хочу убедиться, что ты действительно хочешь этим заниматься, — говорю я ей жестко, сосредоточившись на том, о чем мы говорили с Тео, а не на том, что я чувствую, когда она стоит передо мной, в пределах досягаемости моих рук, достаточно близко, чтобы притянуть к себе для поцелуя. — Если ты хочешь отказаться, Аша, мы можем что-нибудь придумать…

— Я не хочу. — Ее голос стал еще более резким и отрывистым. — Мы можем идти, Финн?