Беспощадные святые

— Я держу тебя. Ты в безопасности. Я люблю тебя. Никто и никогда больше не причинит тебе вреда. – Я продолжаю говорить ей случайные фразы, надеясь, что хоть одна из них успокоит ее. – Я бы никогда не причинил тебе боль. Я люблю тебя больше всего на свете.

Я выношу ее из оружейной и сажусь на диван, держа ее у себя на коленях. Проходят долгие секунды, прежде чем ей наконец удается перевести дух, а затем она начинает безутешно плакать.

Я ждал этого момента, зная, что травма, которую она перенесла, в какой-то момент ударит по ней.

Рыдания срываются с ее губ, когда она ударяет кулаком мне в грудь.

— Почему? – кричит она. – Почему ты обязательно должен быть убийцей?

— Мне жаль.

Хейли обвивает руками мою шею и, крепко прижимая меня к себе, утыкается лицом в мою шею. Ее голос звучит приглушенно и прерывисто, когда она говорит:

— Я так сильно любила тебя. Ты был идеален. Я была так счастлива.

Я крепче прижимаю ее к себе, покрывая поцелуями ее волосы.

— Мне так жаль.

— Прекрати. Ты можешь просто остановиться. Ты не должен причинять людям боль, – умоляет она.

Мои глаза начинают гореть, и, закрыв их, я говорю:

— Я не могу. Если я остановлюсь, я все равно что покойник. Такие люди, как я, не уходят на пенсию. Это поставит мишень мне на спину. Я должен продолжать делать это. Чем больше меня будут бояться, тем в большей безопасности будешь ты. Сейчас больше, чем когда-либо, я не могу остановиться.

Хейли долгое время ничего не говорит. Я понятия не имею, сколько времени проходит, пока я баюкаю ее в своих объятиях.

Возможно, в последний раз.

Я зарываюсь лицом в ее волосы, когда от этой мысли дыра в моей груди превращается в пустоту. Мое тело содрогается, когда мое сердце превращается в ничто, и впервые в моей жизни скатывается слеза.

Хейли отстраняется и, оседлав мои ноги, кладет руки мне на подбородок. Наши взгляды встречаются, две разбитые души, разорванные на части тьмой между нами.

Я качаю головой, и по щекам скатывается еще одна слеза. Мой голос хриплый, когда я шепчу:

— Я никогда не полюблю никого, кроме тебя.

Потерянный всхлип срывается с ее губ.

— Ты можешь оказать мне услугу? – спрашиваю я, пытаясь запомнить прикосновение рук Хейли ко мне.

Она сглатывает и, судорожно вздохнув, кивает.

— Я знаю, ты собираешься... – мой голос срывается, и я закрываю глаза от безжалостной пустоты, поглощающей всю мою жизнь целиком.

Я делаю глубокий вдох и, снова посмотрев на нее, говорю:

— Я знаю, что ты уедешь, как только Алексей вернется и тебе будет безопасно путешествовать.

Как я должен идти по жизни вслепую после того, как увидел сияние ее улыбки?

Я не могу сдержать слез, когда спрашиваю:

— Можешь ли ты посмотреть на меня так, будто я не монстр… только в последний раз? Можешь ли ты вспомнить те счастливые времена, которые мы разделили? Ты помнишь, что ты чувствовала, когда мы занимались любовью? Что я не такой уж плохой?

Хейли немного отстраняется и вытирает слезы со своих щек. Она закрывает глаза и делает пару глубоких вдохов.

— Ты можешь улыбнуться мне в последний раз? – Мое тело содрогается, и я пытаюсь сморгнуть слезы, чтобы лучше видеть ее.

Она фыркает и качает головой.

— Мне нужна минутка. Я в полном беспорядке. – Тем не менее, она смотрит на меня с полуулыбкой, тронувшей ее губы, и это так прекрасно, что у меня перехватывает дыхание.

______________________________________

ХЕЙЛИ

Эта боль… такое чувство, что мое сердце умирает.

Видеть, как сильно страдает Карсон, невыносимо. Я хотела, чтобы он проявил эмоции, и теперь, когда он это делает, это убивает меня.

Он смотрит на меня так, будто я – это все, что имеет значение. Как будто я – это все, что когда-либо будет иметь значение.

Я снова закрываю глаза и отдаюсь хорошим воспоминаниям, которые у меня остались о нем. Я помню, каким неловким он был, когда мы впервые встретились. Как усердно мне пришлось потрудиться, чтобы заставить его заговорить со мной.

Боже, он был таким тихим.

Мои губы начинают изгибаться при мысли о нашем первом поцелуе. Эмоции, которые он заставил меня испытать.

В первый раз, когда мы переспали вместе.

Когда он сказал мне, что любит меня.

Его рука обнимает меня за плечи.

Его молчаливая сила.

Его напористость.

Его улыбка.

Открывая глаза, я смотрю на мужчину, которого хочу запомнить. Я улыбаюсь тому, в кого влюбилась.

Губы Карсона приоткрываются, и умиротворение омывает его черты, затем он шепчет:

— И на мгновение здесь уже не так темно.

Эмоции подкатывают к моему горлу, и, зная, что это наш последний раз вот так вместе, я наклоняюсь вперед и, обхватив его подбородок руками, запечатлеваю нежный поцелуй на его губах. Я замираю, пытаясь запомнить его прикосновение в последний раз.

Мне требуется все, что у меня есть, чтобы отступить.

— Я никогда не забуду твою хорошую сторону, Карсон. Я буду помнить тебя как своего отшельника в Швейцарских Альпах.

Он закрывает глаза и, откинув голову назад, пару раз сглатывает, борясь с собственными эмоциями.